Да что ж он за мужик-то такой… Прям нарочно вызывает раздражение и негатив!
Поджала губы. Судорожно всхлипнула, позволяя его огромным лапищам максимально развести мои дрожащие лодыжки в разные стороны, открывая доступ к истекающему кровью лону. Закрыла глаза, вцепилась ладонями в смятую простынь, ощущая, как всю внутреннюю сторону бёдер неприятно обдаёт прохладным порывом воздуха…
— Чёрт, перчатки бы стерильные…
Вот бесит же…
— Лезь уже!
Юра тихо ухмыльнулся. Чуть наклонился, придерживая моё колено, осторожно коснулся промежности, привычным выверенным докторским движением безболезненно проникая пальцами внутрь…
*12*
— Больно?
Почему-то напряглась, ожидая этой самой боли. Лишь спустя секунду процедила полушёпотом:
— Нет.
Пальцы внутри меня, судя по всему, изменили положение…
— А так?
Почувствовала, как по виску скатывается капля пота. Выдавила неуверенно:
— Не знаю… Н-нет…
Юрий Евгеньевич вздохнул, вероятно, продвигаясь чуть глубже.
— Скажи, если почувствуешь дискомфорт.
Не выдержала дурацкого напряжения.
— Да это один сплошной дискомфорт! — я подняла на Юру полные горького упрека глаза.
Он в ответ лишь заинтересованно выгнул бровь. Занудел докторским тоном:
— Что именно неприятно, Ксюш? Какие ощущения? Жжение? Или как лёгкая ссадина на коже?
Он просто неисправимый мудак…
— Да не там! — я едва не стукнула себя по лбу. — Там я почти ничего не чувствую — занемело всё! Я о… о душе… — я едва не прикусила язык под недоумённо взметнувшимся взглядом Юрия Евгеньевича. — В смысле… Мне же неловко, понимаете Вы это или нет?! И стыдно… И вообще…
Юрий только презрительно поджал губы. Пробормотал себе под нос:
— Ах о душе… Ну да. Угу. Вот поэтому я и не женат…
Заткнулась, честно пытаясь вытерпеть до конца все эти врачебные манипуляции. Впрочем, надо отдать должное гинекологическому опыту Юрия Евгеньевича — мне действительно не было больно, лишь изредка ощущалось лёгкое давление, присущее обычному подобному осмотру. В какой-то момент я даже немного расслабилась, окончательно смирившись с тем фактом, что для Юры в любом случае на первом месте стоит профессиональная этика и свойственный всем врачам скептицизм. И всё-таки это как-то странно — пять минут назад мы были практически любовниками, а сейчас резко переключились в режим доктора и пациента…
Наблюдала краем глаза за выражением лица Юрия Евгеньевича — как он поджимает губы, как задумчиво смотрит в сторону невидящим взглядом, сосредоточившись на изучении моей девственной плевы, как чуть хмурится, поглядывая прямо туда, между моих ног… Вот вечно у гинекологов такая физиономия при осмотре, будто нащупали атомную бомбу, готовую вот-вот сдетонировать…
— Так чувствуешь что-нибудь, Ксюш?
Прислушалась к ощущениям…
— Пальцы твои чувствую, больше ничего, — шмыгнула носом.
— Отлично, — Юра кивнул сам себе. — Динамика неплохая, Ксения Викторовна. Конечно, ввиду длительного срока гимен достаточно устойчив и потерял эластичность, но кровопотеря сравнительно скудная, хотя разрыв уже имеет место…
Едва не застонала от его зубодробительного вердикта.
— А на человеческом языке можно, Юрий Евгеньевич?! — я со злостью покосилась на полуголого гинеколога.
— Можно, — почему-то Юрий не спешил заканчивать осмотр, всё ещё сосредоточенно проверяя на устойчивость какой-то там гимен. — Всё идёт отлично, Ксения Викторовна. Думаю, мы достаточно быстро справимся с задачей, — он неожиданно поднял вопросительный взгляд мне в лицо. — Так нет болезненных ощущений?
Распахнула глаза, отчего-то дёрнувшись всем телом. Открыла рот, но не ответила, только резко покачала головой…
Наверное, я окончательно расслабилась и перестала ждать подвоха, ибо последняя манипуляция внутри меня вызвала если не по-настоящему приятное ощущение, то какой-то импульс удовольствия определённо. Короткий, но вполне ощутимый…
Заелозила ягодицами по простыне, кусая губы под впечатлением от этого случайного касания. Замерла на секунду, ощутив снова нечто подобное… Машинально сжалась, чувствуя, как чужие пальцы внутри меня обволакивает горячая влага, не имеющая никакого отношения к вышеупомянутой скудной кровопотере…