Она сняла большую шляпу с перьями и положила ее на стол, как будто собиралась пробыть здесь весь день.
— Хорошо, — папа откашлялся. — Я приехал не с лучшими новостями, Хьюг. Для ранчеро это был плохой год. Как вы знаете, стояла сильная жара, а потом началась засуха.
— Уильям, — прервал его мистер Грисхем, — я надеюсь, что вы пришли не для того, чтобы сказать, что не можете внести платежи по вашему кредиту.
Крепость Тревиса была разрушена, он лег на живот и сдвинул ковер локтем. Потом он снова выстроил на полу своих солдатиков в красном. Он представлял, что это мексиканская армия.
— Платежи за этот год, — папа рассмеялся. — Рад, что вы, Хьюг, не потеряли чувства юмора.
Тревис расставил солдатиков в голубом на цветастом ковре. Они были техасцами, а складка ковра — Аламо, фортом, где погиб его дедушка. Тревиса назвали в честь полковника Уильяма Тревиса, который тоже погиб. Погибли все, кроме мексиканцев.
— Мне нужен еще один кредит, — сказал папа.
Мистер Грисхем нахмурился:
— Уилл, вы должны банку много денег!
— Я знаю, Хьюг, но я же сказал, что это был плохой год. Новички разрушили мою новую ограду, чтобы напоить свой скот из моих скважин.
— Я слышал об этом, — кивнул мистер Грисхем.
Отец повернулся в кресле. Он перестал улыбаться.
— На прошлой неделе я выстрелил в Манса Рейнборна. Никогда не думал, что буду стрелять в человека, но эта земля моя, я заплатил на нее.
— Хьюг заплатил за нее, — сказала миссис Грисхем.
Отец опять рассмеялся, но смех звучал невесело. Тревису тоже было невесело. Его мама вообще не любила, когда стреляют.
— Когда вы сможете внести платежи, Уилл? — спросил мистер Грисхем.
— Думаю, что времена изменятся к лучшему. С новым кредитом я думаю выплатить вам все через год или через два.
Тревис установил свои пушки на складке ковра, а половину мексиканских солдатиков на ковре. Он очень хотел, чтобы у них дома тоже был ковер, на нем так удобно играть с солдатиками.
— Я небогатый человек, Уилл, — произнес мистер Грисхем, — я не могу отдать вам мои собственные деньги.
— Я не претендую на это, Хьюг, но вы всегда говорили мне, что дело банка давать кредиты.
— Но только тогда, когда их возвращают, — сказал мистер Грисхем. — Я собираюсь лишить вас кредита.
В комнате повисла тишина. Тревис опять выстроил своих мексиканских солдатиков.
— Вы не можете так поступить, — Отец побледнел, — я же все потеряю!
Тревис встал. Он чувствовал, что происходит нечто ужасное.
— А чего же вы ждали, Уильям Генри? — спросила миссис Грисхем. — Вы умеете только брать взаймы.
Тревис зацепил ковер, его пушки и солдатики упали.
— Хьюг, ведь именно вы убедили меня взять кредит, — сказал Уилл Парнелл, — вы же не можете…
— У меня нет выбора, Уилл, — прервал его мистер Грисхем. — Так решили мои акционеры.
— И Джастин Харт — один из них?! Он никогда не позволит вам выйти из положения таким образом! — отец перешел на крик. Так он кричал, когда услышал от доктора, что мама умирает. — Мы дружили много лет — Джастин и я! Мы вместе воевали!
Миссис Грисхем улыбнулась и вмешалась в разговор:
— Уильям Генри, Джастина нет в городе, его нет даже в штате, поэтому не рассчитывайте, что он вас спасет. — Она еще раз улыбнулась. — К тому времени когда Джастин Харт вернется, у вас не будет ни одного собственного акра.
Миссис Грисхем напугала Тревиса. Когда улыбалась мама, он чувствовал ее любовь. Когда улыбалась миссис Грисхем, она словно напряженно ждала чего-то плохого и хотела это плохое увидеть. Тревис не понимал, почему она хотела плохого отцу, ведь все очень любили Уильяма Генри Парнелла. Тревис решил, что она, должно быть, сама очень плохая, как те ведьмы в маминых сказках. Миссис Грисхем ему совсем, совсем не понравилась.
Отец еще что-то кричал мистеру Грисхему, когда банкир снова начал говорить об акционерах, но ни к чему хорошему это не привело. Затем Тревис с отцом вернулись в отель.
Когда они поднялись в свою комнату, Тревис попытался успокоить отца. Он сжал его руку и сказал:
— Нам не нужны их деньги! Мы разбогатеем сами!
Отец улыбнулся:
— Это правда, сынок.
Но его улыбка была грустной. Она напомнила Тревису улыбку мамы, когда та пыталась убедить их, что совсем не больна.
Затем отец сел в большое кресло у кровати и начал пить виски, как иногда делал это дома. Через час или больше Тревис спросил, пойдут ли они ужинать. Отец дал ему пригоршню монет и велел что-нибудь поесть самому, но Тревис не хотел этого делать. Они с отцом всегда ели вместе, Тревис не знал, где можно поужинать и как он это сделает. Но чтобы отец не подумал, будто он боится выходить без него, Тревис бросил своих солдатиков, спустился вниз и прошел немного по улице, пока не увидел кондитерскую. Тревис нечасто ел конфеты в Джек Каунти, поэтому он купил немного.