Эта девочка была другой.
У девочки не было лица.
ДЕВЯТЬ
Ее пустое лицо было кошмаром. Его словно стерли, заглушили. Когда я увидела отсутствие глаз, носа и рта, я ощутила, словно что-то фундаментальное нарушили, вырвали из существования. От ее вида я побелела. Я услышала странный тихий и скрипучий стон и поняла, что он срывается с моих губ. Я покачала головой, заставила себя замолчать.
Волосы на ее голове предполагали лицо, но его не было. Ото лба до подбородка была только пустая кожа. Ни глаз, ни носа, ни рта. У нее не было черт. Она напоминала пустую доску или беззвездное небо ночью. Пустота.
Я затаила дыхание, отпрянула на шаг. Я не могла говорить. Я могла лишь смотреть.
— Что… — мой вопрос был бы адресован ей, но я не могла это сделать. Я не могла говорить с этим подобием лица.
Девочка не двигалась, пока я пятилась, пытаясь понять, что на кошмар передо мной. Я заставила себя отвести взгляд на то, что я узнавала. Шелковая одежда, слои ярких красок, выглядела изящно и дорого, но из другой эпохи. Вещи напоминали нарядный костюм, а не повседневный. Ее ступни были крохотными полумесяцами. В отличие от меня или Сю Анцзинь, они были перевязаны, чтобы остановить рост.
— Мистер Янци, я не думаю, что это Сю Анцзинь. Кто же это?
Глаз на моем плече глядел на нее задумчиво, постукивая пальцем там, где мог быть его подбородок.
— Она не призрак, Ли-лин, а какой-то яогуай. Я бы вытащил твой персиковый меч на твоем месте.
Он был прав, конечно. Я не знала, кем она была, что умела, и какими были ее намерения.
— Нет, — сказала я. — Я не направлю оружие на ребенка.
— Ли-лин, она только выглядит как ребенок! Ей может быть сто лет.
Он был снова прав, но я не собиралась доставать меч. Не против ребенка. Она сжалась в тенях у стены.
— Девочка, — сказала я громче. — Ты — Сю Анцзинь?
Она покачала головой. Нет.
— Тогда кто ты?
На пустом лице не было реакции, но ее поза, казалось, выражала беспомощность.
— Конечно, — сказала я. — Ты не можешь говорить, да?
Она это подтвердила.
— Ясно, — сказала я. — Будет сложнее.
Она подняла ладонь, указала пальцем на мое плечо.
— Это мистер Янци, — сказала я. — Он — дух глаза. Мы тебе не навредим.
Безликая девочка медленно кивнула.
— Ты в опасности, кроха?
Кивок.
— Не бойся, — сказала я. — Я тебя защищу.
Она отрицательно покачала головой.
— Я могу тебя защитить, — сказала я.
Она решительнее покачала головой. Я сглотнула.
— Ты — человеческий ребенок? — спросила я.
Нет.
— Что-то забрало твое лицо?
Нет.
— У тебя когда-то было лицо?
Нет.
— Ты знаешь что-то о Сю Анцзинь?
Кивок, да.
— Между вами есть связь?
Кивок.
Я кивнула в ответ, ощущая ее страх.
За мной что-то зашипело. Я повернулась, заслонила девочку своим телом. Я пригнулась, сжала деревянный меч на своем поясе. Возле меня стояла крыса ростом в три фута, меньше девочки, и на ней была человеческая одежда.
Не крыса, запутавшаяся в тряпках, а крыса на задних лапах. Он был богато одет, носил черное шелковое одеяние придворного династии Цин с прямоугольным участком синего шелка на груди, золотые кольца мерцали на его пальцах. Его глаза не были глазами. То была пара нефритовых кусочков мрамора.
Мягкий красный оттенок его кожи и шерсти напомнили румяна, которыми красились американки. Его нос дергался, выдавая тревогу.
Об этой крысе говорил Маоэр? Возможно.
— В темном саду вянет цветок, — сказал он ритмично, словно читал классическую поэзию. — Я прибыл отыскать жену господина. Ты ее видела?
— Нет, — ответила я быстро. Слишком быстро, пожалуй. Его нос замер, направленный на меня.
— Сказанную ложь не вернуть, как не собрать в бутылку пролитое на землю вино, — сказал он с тем же ритмом. — Откуда ты знаешь, что не видела жену моего господина? Я даже не описывал ее.
Я взмахнула рукой, указывая на переулок и улицу.
— Это Китайский квартал. Оглядись, крыска. Ты видел тут женщин?
Его нос дергался. Он напоминал трепет флага в ветреный день.
— Я думал, что говорил с женщиной, но, может, ошибся, — сказал он. — И не зови меня «крыска». Как мерзко. Я — Ган Сюхао.
Имя потрясло меня. Не от страха, просто оно было известным.