Он кивнул, и я продолжила:
— Почему мы должны переживать, кто ее строил?
— Ли-лин, ее построили призраки китайских рабочих, — сказал отец.
— И он собирается построить маяк, чтобы собирать на суше духи утопленников.
— И как только их притянет, Ли-лин, какой неоплаченный труд их ждет в его власти?
— Ладно, — сказала я, — подумай о роскоши ямена, построенного на заброшенных могилах китайских рыбаков.
— Рыбаков, чьи частицы душ заставили работать слугами и поварами. Как думаешь, что это за тени, Ли-лин? Чьи руки торчат из стен и держат фонари? — сказал он. — Все это построено на людях. Наших людях.
Это был мой шанс. Я шагнула в сторону, чтобы голос отца было лучше слышно печи.
— Что ты думаешь о Призрачном магистрате, шифу?
— Что я о нем думаю, Ли-лин? Он испорченный и жестокий. Он использовал страдания душ, хотя должен защищать их.
— Ты осуждаешь его, даоши Сян Чжень Инь?
— Конечно, Ли-лин. Я бы иначе этого не говорил.
Я улыбнулась.
— Тут мы закончили, — я поклонилась печи и увела отца из кухни.
В коридоре руки с фонарями дрожали, тени ждали, чтобы услышать наши слова и доложить. Теперь мне пора было сказать то, что им нужно было услышать.
— Шифу, понимаю твои аргументы, но разве не будет благом для этого региона получить единую духовную власть?
— В этом были бы преимущества, — признал он.
— У Гуияня есть идея, — сказала я, — и хоть он делает это для своего преимущества, он защитит этот регион от атаки, улучшит связь и сможет сделать больше для блуждающих душ мертвых, чем мы могли бы.
Отец замер и посмотрел на меня стальным взглядом.
— Ты пытаешься убедить меня поддержать Облачение, Ли-лин? Зачем? Ты мне не все рассказала. Ты не озвучила причину. Ты что-то затеваешь?
Мой рот раскрылся. Отец редко был таким внимательным. Чтобы он угадал именно в тот миг, когда мне нужно было, чтобы он подыграл планам, без моих объяснений? Поразительно.
— Я ничего не затеваю, шифу, — я опустила голову, пока говорила, быстро моргая.
— Ты хочешь, чтобы я поддержал это Облачение? — отец скрипнул зубами. — И не назовешь причину.
— Прошу, — сказала я. — Ты должен. Должен. Умоляю. От этого зависит будущее.
Его плечи опустились.
— Ты просишь меня принять такое важное решение, не говоря мне настоящую причину. Ты просишь рискнуть нашим будущим, прося довериться тебе.
— У меня всегда были лучшие намерения, — сказала я. — Ты знаешь, что дело не в этом. Прошу, шифу. Доверься моим намерениям, позволь Облачению произойти.
Мы с отцом без церемоний, как и безликая девочка, покинули дом Гуияня вместе с вопящей стаей духов чаек.
Мы тихо шли по тропам сада, озаренным сиянием светлячков. Над нами хлопали знамена ямена, хотя ветра не было, словно знамена были живыми и двигались сами. Вечный закат ощущался мягко и меланхолично на коже, дневной свет умирал, и закат был как панихида.
Меймей взяла меня за руку. Я посмотрела на нее, и хоть на ее лице не было черт, я знала, что она смотрела на меня. Я сжала ее ладонь, пока шагала, и она сжимала мою руку. Это того стоило? Спасение Меймей и чаек стоило того, что я потеряла имя мужа, позволила злодею стать божеством этого региона? Было рано решать.
После всего ужаса, когда мы добрались до ворот, я ждала больше суеты. Но в этот раз все прошло спокойно, существа в броне у ворот заметили нас, обменялись паролями, подняли большой засов и открыли врата. Мы миновали врата и пошли по тропе среди камней.
Сжав руку бумажной девочки, я ощущала себя мрачно, перечисляя имена тех, кого нужно было убить: Призрачный магистрат, Сю Шандянь, Ган Сюхао, Бяозу.
Чайки словно услышали мои мысли и закричали:
— Бяозу, Бяозу, а-а! — а потом чайки разлетелись с ветром, и на четырех конечностях, с пылающим, как вулкан, ртом, на меня напал луоша, неся рога и огонь, обещая смерть.
ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЬ
Я повернулась и побежала, но не была достаточно быстрой. Бяозу, охотясь на меня, оттолкнул моего отца на камни, распугал чаек. Безликая девочка храбро и глупо пыталась закрыть путь своим телом, но он не заметил ее, и она отлетела на камни.
Я бежала, попыталась обмануть, сделав финт влево, но он не повелся. Его ноги стучали по камням за мной. Я повернула влево, вправо, надеясь, что ловкость поможет мне против массы противника, но отрыв был минимальным. Я бежала в панике, и в исходе не было сомнений. Он был неминуемым, охотник поймает добычу. Я убегала.
Не замедляясь, я выхватила меч и развернулась, используя скорость, чтобы ударить его. Он принял удар рогами, кусок отломился и улетел в воздух, но мой меч запутался в острых отростках. Я выпустила оружие и рухнула на большие камни возле тропы.