- Филипп, вы очень нравитесь мне! – пробормотала я тогда, не желая отпускать его. Я повторила это дважды, чтобы освободить бремя своего сердца, но он все равно ушел… Да! Это вполне естественно! Он и не мог остаться! И хотя этот сон был прекрасен, но даже в нем мне не на что было рассчитывать…
Я печально вздохнула. Даже мои сны заканчивались так печально!
Я поднялась с кровати и почувствовала новый приступ боли в голове. Неужели это меня от настойки вчерашней так мутит? А со сном помогло отлично… Наверное, надо пользоваться ею более осторожно.
Я протерла лицо полотенцем, смоченным в воде, и быстро оделась. Растрепанные и спутавшиеся волосы завязала в обычную строгую прическу на макушке. Почему-то в памяти продолжали очень остро возникать эпизоды из сна: теплые руки Филиппа, его тихий голос, красивое лицо очень близко от меня… У меня волнительно задрожало тело. Так, прекращай, Мэрилин! Пора об этом забыть!
Я спустилась вниз и постаралась быстро пройти мимо входа в гостиную. Там в разгаре уже был общий завтрак. Я не удержалась и бросила быстрый взгляд на Филиппа. Он тоже почему-то смотрел на меня. Вдруг он резко опустил голову, словно смутился. Я вспыхнула и попыталась удрать с поля зрения как можно скорее. Но громкий голос Аннабель резко остановил меня.
- Мирри! Пожалуйста, подойди сюда! Мне нужна твоя помощь!
Я замерла и сильно напряглась. Как я не хотела туда входить! Только не сейчас! Там Филипп, а еще и этот неприличный сон в моей голове… Но я не могла ослушаться. Я вообще здесь нахожусь только ради того, чтобы помогать Аннабель.
Я послушно завернула в гостиную и подошла к столу с низко опущенной головой.
- Приятного аппетита! – пробормотала я, а потом напряженно взглянула на Аннабель. Она тут же указала на Родни, который насуплено смотрел в пол и, похоже, отказывался есть.
- Помоги накормить его, сестренка, - милым голосом попросила Аннабель, - Он сказал, что поест только из твоей руки…
Я обреченно вздохнула. Что ж, это в стиле Родни: устроить истерику и втянуть меня в свои дела. Я медленно обошла стол, стараясь не думать о том, что Филипп рядом и, возможно, смотрит на меня.
Присев на стул около племянника, я прошептала ему на ухо парочку действенных полушутливых угроз, и мы принялись за завтрак.
За столом стояла неловкая тишина. Джош и Аннабель отчего-то молчали, и я даже невольно посмотрела на них. Они молча жевали, словно находились здесь в полном одиночестве. Посмотреть на Филиппа я все не решалась. Мой будоражащий сон о нем был еще слишком жив в моей памяти. А вдруг я начну трястись, встретившись с ним глазами?
Но в какой-то момент я все-таки не выдержала и повернула к нему лицо.
Он смотрел на меня. Не ел, не жевал и даже не держал в руках вилку. Просто смотрел, и взгляд его был пристальным, оценивающим. Я замерла, не в силах отвести от него глаз. Мне казалось, что он хотел проникнуть в мои мысли. В его глазах появилось что-то, чего там до сего момента не было, и это что-то… меня испугало!
Я наконец-то опустила голову и тревожно сглотнула. Я что-то натворила? Мною недовольны? Меня уже потихоньку начинают недолюбливать???
Наверное, именно этого я боялась больше всего. Сперва ко мне относятся вежливо, потом равнодушно, после – начинают тяготиться мною, позднее же – откровенно презирать. Так было с Уильямом. Позднее – с кузиной, которая наговорила мне кучу гадостей. Даже в швейной мастерской нашлась женщина, которой я «мозолила глаза». Неужели этот проклятый сценарий теперь начинает воплощаться в Филиппе?
Мне стало больно до слез, но я сдержала их. Не время закатывать глупые истерики. Мне уже не четырнадцать, да и история совсем не нова. Просто… Филипп мне был уже немного дорог, а значит, его отношение ко мне не могло не ранить меня.
С трудом докормив Родни, я поднялась со стула и, извинившись, собралась уходить. Но мой живот предательски громко заурчал от голода.
- Мирри! Ты совсем о себе не заботишься! – воскликнула Аннабель, - поешь с нами!
- Нет-нет, - пробормотала я, невольно схватившись рукою в районе желудка, - я пойду…
- Мэрилин, - вдруг прозвучал спокойный, но очень властный голос Филиппа, - пожалуйста, позавтракайте с нами!
Я даже не представляла, что в его голосе могут так отчетливо прозвучать какие-то стальные нотки. Мне стало особенно не по себе. Если он уже начинает меня презирать, так почему требует остаться?
Но я подчинилась. Я не имела прав не подчиняться. Если буду брыкаться, меня возненавидят больше и быстрее.