Как раз вовремя оказалось, что сегодня пятница. Дилектус! Я должен снова попытаться увидеть его… точнее, ее! Как хорошо, что я вспомнил об этом!
С явным облегчением я покинул поместье и направился в центр города.
«Экономка» еще не приходила: об этом я узнал от редактора. Стал чуть в стороне от здания редакции и стал ждать.
Знакомая шляпка и модное пальто появились почти сразу. Я ликовал. Какая удача! Женщина вошла в издательство, и я тихо последовал за ней.
Когда она справилась с делами, я уже встречал ее в коридоре. Женщина так сильно испугалась меня, что аж подпрыгнула на месте. Я улыбнулся, поздоровался, снова представился. Попросил поговорить. «Экономка» Роза попыталась отказаться, мол, ей нечего добавить к уже сказанному, но я настаивал, сопровождая свои мягкие аргументы искренней улыбкой. Она сдалась, хотя, как мне показалось, чрезмерно опечаленно. Но я был несказанно счастлив! Я знал ее тайну!
Когда мы сели в соседней комнате друг против друга, спина женщины осталась безумно прямой и напряженной. Я не стал ходить вокруг да около.
- Я знаю, что Дилектус – это вы! – уверенным тоном и с мягкой улыбкой заявил, а она еще больше окаменела.
- Но… как??? – пораженно выдохнула Роза, и в ее голосе почувствовалось какое-то отчаяние.
- Не бойтесь, я не выдам вас! – поспешил заверить я, - Но я по-прежнему очень хочу в вами сотрудничать!
- Нет, это невозможно! - поспешно пробормотала она, почему-то поднимаясь на ноги. Ее руки сильно дрожали. Я понял, что она готова сбежать от меня и, возможно, покинуть издательства навсегда, поэтому я очень испугался.
Я порывисто схватил ее за руку, хотя это и считалось дурным тоном, но я не знал, как по-другому выразить всю искренность моих чувств.
- Мисс Роза! Не уходите! Я действительно ваш горячий поклонник! Вы невероятно талантливы, мисс! Прошу, позвольте мне стать хотя бы вашим другом, если вы не хотите на меня работать. Я очень прошу вас, мисс!
Она замерла на несколько мгновений, а потом все-таки присела на диванчик обратно.
- Спасибо, мисс, - проговорил я радостно, отпуская ее руку. Она тут же убрала ладонь в складки своего пальто, словно боясь, что я схвачу ее вновь.
- А ч-что вы имеете в виду под словами «стать другом»? – тихо, почти шепотом проговорила она и стыдливо опустила прикрытое вуалью лицо.
Я улыбнулся.
- Мне хотелось бы читать с вами ваши произведения и слушать другие ваши замечательные истории. Откуда вы берете вдохновение? Кто научил вас писать?
Она какое-то время молчала, а потом тихим дрожащим голосом ответила:
- Я… я согласна. Но у меня есть одно условие…
Я весь напрягся.
- Какое?
- Вы никогда не увидите мое лицо!..
* * *
12. Мэрилин
Я лежала в своей кровати, смотрела в потолок и не знала, плакать мне или смеяться. Хотелось и того, и другого. Филипп оказался пылким поклонником моего творчества! Ха-ха! Это не укладывалось у меня в голове. Но я ясно видела его искренность и бурлящие в нем эмоции. Не знала, что он способен быть таким… обожателем? Он ценитель литературы? Откуда столько огня в глазах, словно я зацепила за живое?
Такое пылкое отношение к моей персоне заставило меня даже завизжать от восторга. Правда, визжала я в подушку и максимально тихо, потому что не хотела быть кем-то услышанной. Ему нравится читать мои произведения? Но ведь они – отражение моей внутренности! Значит, ему нравится… мой внутренний человек??? Неужели??? Значит, во мне есть что-то хорошее!!!
Я начала тихо плакать… от счастья. Словно драгоценное целительное масло, эти мысли вливались в мою душу, заливая мои старые сердечные раны и смягчая привычную острую боль. Это, наверное, и есть – сила принятия…
Но через несколько минут мои мысли переметнулись на другой аспект этой ситуации: он не знает, насколько неприятно мое лицо… Я печально вздохнула. Если бы он увидел мою внешность и узнал, что его обожаемый автор – это никчемная Мэрилин Дженкинс, остался бы он моим поклонником? Ведь люди, подобные Филиппу, ценители искусства, любят только прекрасное, а не убогое и незначительное…
Опять на меня наползла прежняя тьма. Перед глазами вспыхнуло скривившееся лицо Уильяма и его слова, брошенные с великим презрением: «твое кривое лицо…». Я вздрогнула. Мне стало противно. Вот именно поэтому Филипп ни за что не должен узнать, что я вовсе не «мисс Роза». Но удастся ли мне спрятать это?