Я потеряла Филиппа. Конечно, он никогда и не был моим, но… почему-то я чувствовала себя глубоко отвергнутой.
Сегодня утром на рассвете я проснулась от шума в коридоре и с трудом разлепила глаза. У меня почему-то ужасно болела голова и ломило все тело. Вдруг в разуме начали всплывать волнующие картины очередного моего «любовного» сна, где Филипп снова нежно целовал меня и смотрел с большой любовью. Сердце затрепетало, внутренность взволновалась, а на тело обрушилась какая-то приятная истома. Филипп все сильнее завоевывал мое сердце, и это выливалось в подобные будоражащие сновидения.
Однако шум и топот ног в коридоре продолжались, поэтому я быстро натянула платье, завязала волосы и вышла. Основные звуки переместились в кухню на первом этаже, а здесь только из комнаты Генриэтты слышались приглушенные голоса. Я, конечно, не хотела подсматривать, но дверь в комнату кузины оказалась распахнутой настежь, а мне как раз надо было пройти мимо нее, и глаза мои невольно устремились туда…
Генриэтта лежала в кровати, а около нее сидел Филипп. Я видела только его спину, но легко его узнала. Генриэтта что-то жалобно говорила ему, а потом вдруг приподнялась и… поцеловала его!
Он замер, видимо, наслаждаясь, а мое сердце разорвалось на части. Мои ноги сами повернули меня обратно. Я влетела в свою комнату и просто повалилась на пол. Какая боль! Какие муки! Человек, которого я полюбила, снова предпочел другую, как и Уильям когда-то, и, самое ужасное, это опять была кузина Генриэтта!
«Это все потому, что ты уродина с кривым лицом! - обрушились с новой силой на меня уничижительные мысли, - Отвратительный ничтожный человек! И ты навсегда такой останешься!».
Я тихо плакала, чувствуя, что земля ушла из-под ног. Прекрасные сны про Филиппа показались мне нелепыми и постыдными. Размечталась тут! Как ты посмела вообще смотреть в его сторону???
Не имея больше сил оставаться здесь, я схватила свою верхнюю одежду и поспешила к выходу из поместья. Несмотря на утреннюю суету в этом доме, я никого не встретила по дороге и была этому очень рада. Мое зареванное лицо сейчас вызвало бы кучу вопросов, а я ни за что на свете не хотела на них отвечать!
Я устремилась в город и начала бесцельно бродить по улицам. Густая вуаль скрывала мое перекошенное страданием лицо, и я никого не замечала вокруг, лишь вздрагивая от пронизывающей прохлады раннего утра.
Мои ноги невольно привели меня прямо к моему издательству. Я удивленно посмотрела на запертую дверь, а потом безучастно прислонилась к стене. Я устала. Мне некуда было пойти и негде спрятаться, а возвратиться прямо сейчас в поместье Коултеров я не могла.
Вдруг знакомый голос раздался прямо над моей головой.
- Мисс Роза! Почему вы здесь с раннего утра?
Мое сердце просто остановилось: Филипп! Это был он. Подняв к нему лицо, замерла и просто не могла произнести ни звука. Он смотрел на меня тревожным усталым взглядом. Такой красивый и неизменно любезный… Но для меня – чужой, совсем не мой…
- Мисс Роза, - проговорил он немного дрогнувшим голосом, - вы мой единственный по-настоящему близкий друг. И хотя у меня есть сестра, которой я очень дорожу, но только с вами, как мне кажется, я могу быть до конца откровенен. Можно ли мне спросить вашего совета, мисс Роза?
Я его друг? Нет, не я, а выдуманная «мисс Роза» …
Но все-таки я утвердительно кивнула. Отказать ему я не могла.
Мы сидели на лавке, и он… открывал мне свое сердце. «Я… влюблен в одну девушку, очень сильно влюблен… Она удивительная: милая, красивая, нежная, но она… еще не знает о моих чувствах…»
У меня перед глазами вспыхнул образ прелестной красавицы Генриэтты. Ее белокурые локоны, огромные карие глаза, чувственные алые губы – все было совершенным. Не удивительно, что Филипп предпочел ее. Как и Уильям. Невозможно не влюбиться в это невероятно прекрасное лицо и шикарную фигуру.
«…Я полюбил ее даже неожиданно для себя самого, но любовь моя чиста и искренна. К тому же, мы дальние родственники, и она мне, по факту, как сестра…»
Да, это точно Генриэтта! Она же его четвероюродная сестра. У меня перед глазами вспыхнула картина их поцелуя сегодня утром. От этого задрожали руки, а в горле застрял комок накативших снова слез. Филипп сделал небольшую паузу, а потом приглушенно продолжил: «Но… мне, на самом деле, до сих пор было трудно признаться ей. Я просто боюсь, что она не поверит в мою искренность и оттолкнет меня. Скажите, вы, как женщина, как наилучшим образом доказать девушке, что я отношусь к ней серьезно и люблю от всего сердца?»