Я взглянул на лестницу второго этажа, видневшуюся из гостиной. Где-то там, в одной из комнат, спряталась уставшая душа. Захочешь ли ты довериться мне, Мэрилин?
…На следующее утро я, по обыкновению, открыл свежую газету. Начал с последней страницы. К моему огорчению, заметки от Дилектуса не было. Я уже как-то привык начинать день с его слов. Полистал другие страницы, но неудовлетворение осталось. Неужели я так сильно привязался к этому автору? Я усмехнулся. Да, в этом моя слабость! А, может, хобби?
Позавтракав, я распорядился приготовить лошадь и отправился по делам. Однако, проезжая по многолюдным улицам города, не удержался и свернул в сторону редакции.
- Чаще всего Дилектус присылает свои тексты почтой, - любезно пояснил редактор, улыбаясь во всю ширь своих тридцати двух зубов, - но иногда, крайне редко, передает через экономку. Кстати, мы так и не смогли передать экономке ваше письмо: с тех пор она еще не приходила. Я и сам несколько раз просил ее организовать встречу с автором, но она категорически отказывалась, говоря, что он ни за что не разрушит свой имидж «инкогнито».
Я задумался. Желание познакомиться с этим писателем меня все не оставляло.
- Вижу, вы очень цените этого автора, - еще более любезно оскалился редактор, отчего-то сильно напомнив мне хитрого кота, - что ж… я с вами солидарен, парень, действительно талантливый…
- А вы считаете, что это именно молодой человек? – поинтересовался я, обратив внимание на слово «парень». Редактор осекся, задумался.
- Вы знаете, вы поймали меня! – вдруг воскликнул он и неожиданно неуместно рассмеялся. – Я на самом деле ничего о нем не знаю! Наверное, мне просто подсказывает интуиция!
Я сдержанно улыбнулся на его наигранную веселость, а потом попрощался и отправился дальше. Что ж, пока Дилектус остается в тени и не желает показываться на свет. Но, я уверен, придет время, когда я встречусь с ним лицом к лицу…
4. Мэрилин
Я расправила складки своего бледно-коричневого платья и пригладила волосы, завязанные в тугой пучок. В зеркало смотреть не хотелось, но пришлось: я должна была оценить свой вид, потому что сегодня, прямо сейчас, мне придется впервые показаться перед хозяином дома в своем истинном обличье. А «обличье» совсем не радовало. Лицо казалось немного осунувшимся, уставшим. Наверное, снова попались в еде какие-то некачественные продукты. Волосы имели нездоровый вид, поэтому я свернула их наверху в неприхотливую прическу, которую, кстати, всегда хвалили дамы старшего возраста. Платье не облегало фигуру, а немного свободно болталось на ней. Впрочем, облегать было особо нечего, потому что я была просто нескладной и худой.
Мои водянисто-серые глаза казались болезненными из-за своего странного цвета, поэтому моя оценка своей внешности, как всегда, оказалась крайне низкой.
Я вспомнила так поразившее меня красивое лицо Филиппа и огорченно поникла. Как я не любила попадаться подобным людям на глаза! Мне придется сегодня пережить очередное унижение, а я от этого слишком устала.
Но у меня просто не было выбора. Придется все перетерпеть.
Я вышла из комнаты и нерешительно начала спускаться по лестнице вниз. В гостиной стоял большой накрытый стол, где, как я уже увидела, расположился хозяин дома, около него Аннабель и мои маленькие племяшки. Мое сердце начало взволнованно стучать. Как мне стыдно!
Чувство неловкости было таким сильным, что я с трудом передвигала ноги. Из-за этого от моих шагов получался стариковский шаркающий звук. Только этого мне не хватало! На мои шаги все присутствующие обернулись, и на мгновение я встретилась взглядом с любопытными ярко-голубыми глазами Филиппа. Он смотрел на меня очень спокойно, но мое сердце начало вытанцовывать такой ритм, что мне стало не хватать дыхания. Я поспешно опустила голову, да так низко, что моя осанка превратилась в сутулый вопросительный знак.
- Доброе утро! – охрипшим голосом пробормотала я и села на один из самых дальних стульев большого стола.
- Мирри! – воскликнула Аннабель чрезмерно радостно, - садись поближе!
Я встала и, не поднимая взгляда, пересела на два стула ближе к семье. Служанка тут же поставила передо мной тарелку и приборы, и Филипп предложил помолиться перед едой.
Я закрыла глаза и тихо прошептала:
- Господи! Я устала! Позволь мне исчезнуть отсюда…
Почему-то на глаза начали наворачиваться слезы. О нет! Как не вовремя! С чего вдруг я плачу??? Сейчас не время и не место! Мне страстно захотелось вскочить и просто убежать отсюда в комнату, а еще лучше поймать дилижанс и укатить из этого города к себе домой, в свой спокойный одинокий угол, где меня не преследует столько стыда! Но я сделала глубокий вдох и сдержалась. Я обещала Аннабель помочь ей. Я не могу нарушить обещание.