«Или это у тебя такая нервная система расшатанная», расхохоталась Лара, но через секунд пять так же резко замолчала.
А волноваться причина оказалась серьезной.
И заключалась она в задании, которое дал Вирджинии Куин Оливер.
Из-за него девушка захотела задушить шпиона голыми руками, но… Она понимала, что ей необходимо выполнить его задание. Ведь только тогда шпион поделится со мной своей информацией о том человеке.
Оливер написал, что девушка должна проникнуть в одну тайную организацию и узнать, что они собираются делать… Инструкции были размытые, но Оливер обещал, что поможет проникнуть в организацию, а потом будет говорить и писать, что ей нужно узнавать.
Проникнуть в Орден.
Туда, откуда для Ханна и Лары нет выхода.
«Это безумие», произнесла Лара.
Ханна хмыкнула. Из уст Ларифе эта фраза звучала забавно, но девушка не растерялась:
«Вот именно. В безумии я разбираюсь… Или я так влияю на тебя, что ты уже сходишь с ума?».
- Возможно, - пробормотала Ханна. - Раз думаю об этом, а не отказываюсь наотрез. Но… Давай решать проблемы по мере их поступления. Через час нам выдвигаться.
«Именно».
Ханна позвала к себе двух служанок - одну совсем молодую, не старше Ханны, а вторую постарше, лет сорока.
- Ларифе… - прошептала Ханна, закрывая глаза. А когда девушка вновь открыла их, её зрачки светились желтым, а зрачок стал вертикальным.
Лара обернулась к вошедшим слежанкам. Дотронулась до лба юной, от чего та повалилась без сознания, а лицо второй взяла в ладони, пока та не успела испугаться или удивиться.
- Госпожа Ривер никуда не уезжает. Она больна и не хочет никого видеть. Врач не нужен, госпожа против. Вы сами даете ей нужные микстуры, да?
- Да, - кивнула служанка.
- И никого постороннего не пускаете.
Снова кивок.
- Посмотри на кровать, - продолжила Лара гипнотизирующим, тягучим голосом - совсем не таким, как у Ханны. - Видишь, там лежит госпожа Ривер.
- Да, вижу, - согласилась служанка.
- Молодец. Иди, готовь ужин.
А потом подобное было проделано со второй служанкой.
Девушки были готовы к отъезду.
*************************
Ханна совсем не походила на себя в наряде служанки.
На себя, какой её видели каждый день.
Но на себя прошлую - намного больше.
Серое платье с широкими рукавами, зауженными у запястье, закрытое спереди и сзади, с белым воротничком, простой юбкой практически до пола, с заплетенными в косы, уложенные кругами на затылке, прикрытые чепчиком. Без украшений и самоуверенного выражения лица.
Гордость из глаз никуда не делась.Но само по себе лицо девушки казалось не сильным и дерзким, а нежным и мягким. Особенно глаза - как у лани.
Девушка грустно улыбнулась. Как у лани. Так о её глазах отзывались там, в деревне.
Девушка практически вплотную подошла к зеркалу и рассмотрела себя. Она старалась не забыть, какая она на самом деле. Кто она на самом деле.
Не графиня.
Не восточная гимнастка.
Не сумасшедшая гадалка.
Не «исчадие ада».
Не шпионка.
Она - странная девочка-сирота из глубинки, которая жила под опекой деревенского священника.
Чуть вытянутое лицо с четко очерченными линиями слегка широкой челюсти и подбородка. Высокие скулы. Нос с плавным изгибом. Слегка асимметричные губы. Большие миндалевидные глаза с обрамлении черных ресниц, широкие, но редкие черные брови. Немного бледных веснушек на щеках.
Ханна встряхнула головой и отошла от зеркала. Она не помнила маму. Но говорили, что Ханна - её точная копия. Про отца девушки никто ничего не знал, о чем не забывали упомянуть, чтобы обидеть. Говорили, из-за этого мама Ханны и покинула свою деревню. Там она и сама была сиротой и сбежала от насмешек и осуждения.
Как говорилось у них в деревне, девочка, похожая на маму, а тем более - красивая, будет несчастна.
Ханна думала, что, скорее всего, она несчастна.
Но красивой себя не называла. Привлекательно - возможно. Она не знала, что притягивало в ней юношей. Возможно, её деньги.
Но интересной её внешность была.
«Но у твоей мамы были зеленые глаза», говорили ей. Как изумруды. Как у кошки.
«У тебя папины глаза, наверняка. Голубые».