— Кому? Юльке?!
Стилисты заспорили, с удовольствием кляня друг друга и дико ругаясь. Но Юля понимала, что они не со зла. Тут сложилась своя компания, и у них свои правила, свой стиль общения. Всё то, что она ещё в начале лета сочла бы странным, диким и даже пугающим. Татуировки и пирсинг, туннели в ушах и разноцветные волосы, невероятная одежда и обувь, вызывающие ремни, заколки и браслеты.
Но тут все свои. И она очень постарается стать своей.
Когда Юле пора было ехать домой и собирать вещи, чтобы успеть на автобус, выглядела она уже по-новому. Красные волосы с насыщенными вишнёвыми прядями. Пышное каре вместо прежних волос средней длины. Три колечка в ухе. Не пирсинг, правда, а клипсы, но смотрелись кольца здорово.
Сильва планировала заняться Юлиным гардеробом, когда та вернётся на работу. И даже обещала не опираться только на свой вкус, но и учитывать подругины представления о прекрасном в одежде.
Юля вернулась в съёмную квартиру, собрала вещи и поехала на автовокзал.
Ни одного сообщения или звонка от Адриана. Что ж, всё понятно. Она это переживёт, хотя где-то внутри навеки поселилась боль. Ну и пусть. Предупреждала её Сильва! Да и здравый смысл, если подумать, подсказывал то же самое: у этих отношений не было будущего, значит, и плакать по ним не стоит.
В торговом центре у автовокзала Юля купила новую симку. Скопировала номера в память телефона. Написала с нового номера маме и ребятам из салона. И поняла, что больше в общем-то писать некому. А, ну разве что Наде: всё-таки столько лет дружили...
Старую симку сунула в чехол телефона: надо будет потом переключить мобильный банк, привязать к новому номеру аккаунт во Вконтакте, электронную почту, личный кабинет в паре интернет-магазинов. Но это потом, а пока пора ехать.
Юля села в автобус, и он повёз её прочь из города, где легкомысленный ликан разбил ей сердце.
Дома
В родном городе ничего не поменялось с тех пор, как она была здесь в последний раз. Те же магазины, те же кафе, аптеки и банковские отделения, даже рекламные плакаты, кажется, всё такие же.
Юля зевнула: всё-таки спать в автобусе не очень-то удобно.
О, вот и мама! И она всё та же: аккуратная, строгая, неброско одетая. Стоит у киоска с шаурмой и, строго нахмурившись, разглядывает прохожих.
Невысокая темноволосая женщина в тёмном пальто оглядывалась в поисках чего-то и не спешила подойти к дочке. Только тут Юля поняла: здесь всё осталось прежним, а вот она сама изменилась!
Девушка улыбнулась и зашагала к маме.
— Привет, мам! Это я!
— Юля?! Ты что с собой сделала?!
— Красиво, да? Это сейчас модно.
— И уши ещё проколола! — мама развела руками, впервые на Юлиной памяти, потеряв дар речи.
— Это клипсы, но скоро по-настоящему проколю. И бровь, — Юля подняла руку. — Вот тут!
Мамино изумление показалось ей невероятно забавным, и девушка добавила:
— Ещё татуировку надо сделать. Как думаешь, где: на плече или на спине?
Маме явно хотелось сказать: “Кто ты такая и куда дела мою дочь?”
Но вместо этого она спросила:
— Так, Юля, а ты где сейчас работаешь?
— О, в модном салоне красоты. Там все так выглядят. О, хочешь фото покажу? Там и Сильва, и Юрген, и Череп, и Люциус — да все!
— На нас уже люди смотрят. Потом покажешь. Поехали-ка домой. На такси.
Мама вообще-то такси не признавала, считая бомбил грабителями. Потому Юля посмотрела на неё с удивлением.
— Да в такое время и не сядешь на автобус, — пояснила мать. — Я сейчас позвоню и закажу машину, а то вокзальные таксисты с нас сдерут втридорога.
Юлька кивнула, но у неё осталось впечатление, что дело не в том, что в семь пятнадцать трудно сесть на автобус, а в том, что мама не хочет садиться в общественный транспорт с красноволосой дочкой. Ну и пусть. Юля улыбнулась. А ведь ей всю жизнь казалось, что сделать что-то, что мама посчитает неловким, неправильным — это почти преступление. Ну и глупышкой она была!
Такси приехало на удивление быстро. Водитель восхищённо цокнул, разглядев Юлю, и сказал: