Юля обошла его и хотела окликнуть. Но увидела его лицо. Застывшее, страшное. Пустое.
Ей стало так обидно за Адриана, так горько. Она хотела обнять его, утешить. Сказать, что всё будет хорошо. Что его отец не прав: он, Адриан, хороший! Он ведь спасал её от Адаларда. И в смерти мамы он наверняка не виноват.
Но у её ликана было такое лицо, что она не решилась до него дотронуться.
Шёпотом позвала, остановившись на расстоянии вытянутой руки:
— Адриан...
Он дёрнулся, как будто она его ударила. И начал превращаться. Юля, забыв дышать, смотрела, как меняется его лицо и его фигура. И даже сейчас в глубине души восхищалась его хищной красотой.
Наконец он превратился. Вскинул морду к потолку и завыл. Горестно, безнадёжно, тоскливо. Так, что Юля не выдержала и расплакалась. Она обхватила себя за плечи и медленно осела на пол, глотая слёзы.
Она плакала и плакала, закрыв лицо руками, пока кто-то не погладил её по волосам.
— Прекрасная Джули, вам не к лицу слёзы, — хрипло сказал Адриан.
Она подняла заплаканное лицо и посмотрела ему в глаза. Ликан выглядел нездоровым: бледный, осунувшийся. Но они не болеют, их тела абсолютно здоровы — ни хронических заболеваний, ни генетических сбоев, ни проблем с иммунитетом.
...Хотя у Адриана после слов отца, должно быть, болит не тело, а душа...
Он усмехнулся, став почти прежним, и подал ей руку. Юлька опёрлась на неё и встала, дрожа всем телом.
— Тебе холодно? — Адриан слегка нахмурился и оглядел её.
Хищно оскалился и проговорил:
— Гнусный мерзавец! Жалею, что не убил его! Он осмелился причинить тебе боль! — он осторожно дотронулся до её тела.
Юлька опустила голову и посмотрела на себя. На груди, на плече, на бедре наливались здоровенные синяки. Наверняка на шее тоже, а может, и на щеке, по которой её ударил Адалард.
Девушку затрясло. Захотелось сжаться в комочек и плакать навзрыд. Но она пересилила себя и улыбнулась дрожащими губами. Адриану хуже, чем ей. С ней-то самое страшное так и не случилось — подумаешь, синяки! А то, что наговорил Адриану отец, по-настоящему ужасно.
Юля шепнула:
— Спасибо, что спас меня...
Адриан поднял с пола покрывало, набросил ей на плечи и прижал её к себе. Обнял крепко-крепко. Там, где зрели синяки, было больно, но это нестрашно. Это Адриан. Он с ней. Всё хорошо.
Он хотел сказать что-то ещё, но рядом появился слуга и деликатно кашлянул.
— Чего тебе? — буркнул Адриан, продолжая прижимать к себе Юлю.
— Простите, господин, но вас хочет видеть госпожа Бритта.
— Она-то здесь откуда?! — недовольно удивился Адриан.
— Они с господином Брианом приехали полчаса назад...
— И вы их впустили? — голос ликан зазвенел сталью.
Слуга заговорил тише и быстрее:
— Простите, господин Адриан, я не решился... никто из нас не решился быть грубым с господами... Их провели в красный зал в западном крыле, и они, должно быть, не слышали... кхм, ничего не слышали... но сейчас госпожа Бритта требует кого-нибудь из хозяев и желательно — вас.
— Выйди, — велел слуге Адриан.
Он осторожно отстранился от Юли и сказал:
— Нужно выпроводить Бритту и её братца. Слуги не смеют, а отцу... — гримаса исказила прекрасное лицо ликана, но он тут же взял себя в руки, — а отцу не до того. Не хочу оставлять тебя тут одну. Посидишь тут с кем-нибудь из обслуги?
Юлька замотала головой:
— Нет, лучше я с тобой... я не хочу одна.
Адриан оглядел её с некоторым сомнением. Юля понимала, что сейчас она не очень-то годится для встреч: заплаканная, лохматая, напуганная. Но остаться сейчас одной было выше её сил. Даже с кем-то из слуг. Только рядом с Адрианом она чувствовала себя в безопасности.
— Ладно, пойдёшь со мной, но тебе надо одеться. Эй, быстро принесите что-нибудь приличное для прекрасной Джули.
Слуга сказал:
— Одну минутку, — и торопливо вышел.
Юлька посмотрела Адриану в глаза и прошептала:
— Ты сказал тогда, что я твоя невеста... Это правда?