Ликан улыбнулся:
— Конечно! Я бы не стал так шутить, прекрасная Джули.
— А что за слова ты говорил отцу? Ну, что-то похожее на клятву из старого фильма...
Адриан кивнул:
— Это и была клятва. Старинный обычай. Если ликан спасает человеческую невинную деву из большой беды, то, по традиции, он может на ней жениться. Появился этот обычай ещё в какие-то дикие средневековые времена, но до сих пор не отменён, а значит даже отец не может оспорить моё право на тебе жениться.
Адриан вдруг нахмурился и внимательно посмотрел ей в глаза:
— Ты ведь согласна, прекрасная Джули? Согласна стать моей невестой и женой?
Юлька покраснела, потеряла дар речи и только и смогла, что кивнуть.
Её ликан улыбнулся и собрался её поцеловать, но тут в комнату вошёл слуга.
— Господин, вот одежда для госпожи...
Юлька ушла в ванную одеваться, а Адриан остался давать слуге распоряжения по поводу комнаты для неё.
Юля разглядывала принесённую одежду: удобное светлое бельё, элегантная бежевая юбка ниже колена и красивая блузка в мелких тёмных цветочках с кружевными манжетами и кружевным пышным воротником. В отдельном пакете чулки телесного цвета и туфли на невысоком каблуке. Вещи были совершенно новыми и выглядели винтажно и дорого.
Она начала одеваться.
Интересно, где слуги достали женскую одежду? Среди слуг женщин она не видела, а в доме вроде бы живут три господина ликана — ни сестёр, ни матери. Кстати, что, интересно, имел в виду Александр, когда сказал, что мать Адриана умерла из-за него?
Юля поёжилась, вспоминая голос Александра, негромкий и полный злобы. Неужели Адриан действительно как-то причастен к смерти матери? Нет, такого быть не может! Юлька тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли, оглядела себя в зеркале, взбила волосы щёткой.
К счастью, синяка на лице не было, а те, что на шее, прикрывал воротник.
Хорошо бы ещё накраситься, но ничего не поделаешь: ни косметики под рукой, ни времени. Придётся идти так. Ей вспомнились слова господина Вульфсклау: если тебе страшно — улыбайся. Юле было страшно. Очень. Поэтому она вскинула голову и улыбнулась отражению. Сначала улыбка вышла кривая и жутенькая, но через пару минут смотрелась уже вполне прилично. Надо идти.
Ссора
Девушка вернулась в комнату.
— Прекрасно выглядишь, дорогая Джули! — улыбнулся Адриан. — Хотя с твоим новым образом тебе бы больше подошло что-то дерзкое.
— Простите, господин... — склонился в поклоне слуга.
Тот самый, что был с ней добр, когда Адалард выгнал её.
Юля улыбнулась, желая подбодрить слугу:
— Мне кажется, получился хороший контраст.
— Вы прекрасны, госпожа, — почтительно отозвался тот.
— Идём! — Адриан взял её за руку и повёл за собой.
Когда они отошли от комнаты, он сказал:
— Не стоит лишний раз заговаривать со слугами, дорогая Джули. Тебе многому придётся научиться, когда мы поженимся, но я помогу.
Юля снова покраснела, а в голове метались мысли: “Как так — поженимся?! Я буду женой Адриана? А где мы будем жить? А его отец с братом меня не убьют? А что я скажу маме?” и ещё десяток-другой бестолковых не мыслей даже, а каких-то обрывков.
Юля будто потеряла способность связанно мыслить. Хотя на самом деле девушка гнала от себя один-единственный вопрос: он женится на ней, потому что любит, или назло отцу?
А Адриан продолжал:
— Общим правилам этикета я тебя научу, а вот для всяких женских деталей нужна ликана... эх, ещё недавно я бы как раз Бритте это поручил, но сейчас она вряд ли согласиться, — он усмехнулся и добавил:
— Кстати, сейчас она определённо будет показывать коготки и клыки — не бойся. Не позволяй ей себя запугать. А она будет стараться.
Юля поёжилась и уточнила:
— Но Бритта не сможет на меня напасть?
— Нет, не волнуйся.
— Ладно, я постараюсь...
Они перешли из украшенного деревянными панелями коридора в каменный. Затем свернули направо, поднялись по узкой лестнице и попали в холл, отделанный алым — всё здесь было красным: и стены, и пол, и шторы, и мебель, и даже потолок. Ткань, дерево, камень — множество оттенков и фактур. Красиво. И жутковато.