Стоит ли сразу прихватить Францию, или пока ограничиться Германией и Австрией? Сразу большими кусками даже деликатесы нельзя хватать. А может даже, именно деликатесы, не стоит брать по многу. Хотя и так у них амбиций выше десяти крыш Нью-йоркских небоскребов! Ну что же, раз так, то будет может получше!
Мальчик-воитель запел с восторгом;
Я Родины воитель – пионер,
Крутой боец, хотя еще мальчишка…
И совершим прилично разных дел,
Покажется противнику не слишком!
Смогу сломать я дерево ногой,
И по канатам на луну забраться…
Вот по сугробам бегаю босой –
И врежу даже фюреру по яйцам!
Я мальчик и конечно супермен,
Способен дело выдумать любое…
И проведем обилье перемен,
Вот сокрушим величие крутое!
Настал вот сорок первый страшный год,
В котором у фашистов много силы…
Нам угрожает гибельный исход,
Но мы сумеем вырваться с могилы!
У нас такое дело, малыши,
Но пионеры, знайте, вы не дети…
Фашистов помолотим от души,
И наведем порядок на планете!
Построим филигранный коммунизм,
И сделаем весь свет великим раем…
Пускай оскалил когти злой фашизм,
Мы всех тиранов сразу растерзаем!
Для пионера нету слова трус,
И слова нет – так уже не бывает…
Со мною в сердце Мудрый Иисус,
Хоть пес из ада, оглушая, лает!
Фашизм могуч и попросту силен,
Его оскал, как лики преисподней…
На танках очень мощных он попер,
Но победим мы силою Господней!
Да будет человек летать на Марс,
Мы это очень твердо братья знаем…
Любое дело спорится у нас,
И мы мальчишки весело дерзаем!
Сумеем мир, порядок защитить,
И как бы не был враг – жесток, коварен…
Противника мы крепко будем бить,
И станет русский меч в боях прославлен!
Я пионер – советский человек,
Мальчишка, что родня большим титанам…
И не наступит никогда рассвет,
Коль не дадим мы взбучки злым тиранам!
Но верю, мы фашистов победим,
Хоть тяжело пришлось нам под Москвою…
Над нами лучезарный херувим,
И я бегу по снегу с девушкой босою!
Нет, я не сдамся фрицам никогда,
Пусть лучше будет мужество титанов…
Ведь с нами Ленин в сердце навсегда,
Он сокрушитель бешенных тиранов!
Добьюсь того, что будет коммунизм,
Товарищ Сталин красный флаг поднимет…
И сокрушим проклятый реваншизм,
И будет в сердце Иисуса Имя!
Что может пионер вам не понять,
Но он способен к многому ребята…
Сдавай предметы мальчик ты на пять,
Строчи по фрицам, смело ты из автомата!
Я Родине торжественно клянусь,
Отдать все тело в битве без остатка…
Непобедима будет в схватке Русь,
Хоть брошена в лицо стране перчатка!
И мы войдем в поверженный Берлин,
Пройдя смело там под флагом красным…
Просторы мирозданья покорим –
И сделаем Отечество прекрасным!
Польские паны
Михаил Бегемотов хотел и тут высказаться, но в голову ничего не пришло. Ух, о чем же он мог подумать? О девушках?
Но слишком долго бегать ему не пришлось, за четыре дня прошли километров чуть больше сотни. За четверть часа босоногий мальчик догнал их. И давай рубить. В хвосте плелась артиллерия. И развернуть пушки не успели. Как налетел на них Михаил Бегемотов, и принялся всех крушить. Только волшебные мечи и мелькали. Только успевай махать и рубить. А махать приходится очень быстро, словно крылья москита. Только москит этот достаточно большой и с стальными лопастями.
Мальчик Мишка, голый по пояс отрок-богатырь с мышцами, словно литая сталь и рябь на воде, все сносил, косил шеренги и заляпался кровью. Вот одна батарея оказалась очищенной от пушкарей и конного сопровождения, затем другая, а после и третья. Михаил Бегемотов атаковал и одновременно насвистывал:
-А ну давай, давай наяривай, гитара семиструнная! Огнем меня поджаривай Европа некультурная!
Культурная Европа, или нет, вопрос спорный, а вот сам мальчик-богатырь Мишка настоящий терминатор, так бесспорно. Заваливает неприятелей, словно перед ним не отборные европейские войска, а зерна в кофемолке. Такой вот крутой помол. А косточки, словно труха высыпались.
Герцог Альба узнав, что его опять атакует русский ангел-терминатор, не на шутку запаниковал.
Ведь это грозило ему почти неизбежной гибелью. Мальчишка стал двигаться еще быстрее и разить увереннее. Под его мечами падали разрубленными сотни бойцов. Вот брошенный в бой конный резерв попал под жестокую стрижку отчаянного мальчугана. Тут уже и сам герцог ощутил тошноту и страх. Ведь это, и в самом деле, серьезно.