Я потягивала виски и пыталась не слишком жалеть себя. «Энни, мысли положительно!» — твердо приказала я себе. К моему величайшему удивлению, это помогло. Тепло со ступней начало распространяться выше, достигло лодыжек и усиливалось с каждой секундой.
Так продолжалось до тех пор, пока не раздался тревожный крик бармена. Тут я очнулась и поняла, что из камина выкатилось горящее полено и что у меня плавятся колготки.
— Принести вам что-нибудь, мисс? На дорожку, — сочувственно предложил бармен, когда я шатаясь выползла из дамской комнаты. Из моей сумки свисали остатки колготок «Притти Полли».
— Еще одну порцию виски. Двойную, — бросила я. Он хотел что-то возразить, но при виде моего лица передумал, вернулся за стойку и уставился на поднос с грязной посудой.
Спустя несколько минут бармен вернулся и неохотно поставил передо мной виски.
— Знаете, у нас есть кофе, — сказал он.
— Кофе? — Я засмеялась. — Ты что, малый, с луны свалился? — спросила я в лучшем стиле голливудской звезды пятидесятых годов Мэй Уэст. Он тупо уставился на меня, а затем снова исчез за стойкой, оставив меня сидеть в углу и размышлять над своей разбитой жизнью.
— Дорогуша, мы скоро закрываемся, — потряс меня за плечо бармен.
— Что?
Он показал на большие часы над чисто вытертой стойкой.
— Уже одиннадцать. Пора закрывать. Хватит, леди и джентльмены. У вас что, домов нет? — процитировал он шутку из учебника для официантов.
Сидевший в паре метров от меня дюжий бородач хлопнул своего соседа по плечу, отчего тот едва не вылетел в псевдогеоргианское окно.
— Отличный ты парень, Мик!
Коротышка не без труда выпрямился. Его лицо блестело не то от пота, не то от количества выпитого.
— Меня зовут Симус! — возразил он.
— Нет, Мик, ты и вправду отличный парень! — Бородач заключил его в медвежьи объятия.
Именно за это я всегда ненавидела пивные. Нет, не за потные объятия — меня в них заключали не так уж часто, — а за то, что к закрытию все становятся твоими лучшими друзьями. Я никогда не могла привыкнуть к пьяной фамильярности между совершенно незнакомыми людьми. К странному стремлению раскрывать душу человеку, имя которого ты едва ли сможешь вспомнить на следующее утро. До сих пор я не позволяла себе попадаться в эту ловушку.
— Удачи тебе, Энни! Дорогуша, надеюсь, ты найдешь своих настоящих родителей! — донесся чей-то голос из зала.
— Спокойной ночи, Энни, держи хвост пистолетом! — крикнул еще один пьяный перед тем, как выскочить под дождь.
— Энни, пора домой. Не забыла, что завтра тебе предстоят поиски квартиры? — Бармен вернулся; его белый передник, испещренный пивными пятнами, напоминал карту мира. — Давай, я вызову тебе такси, — предложил он.
— О'кей. — Я услышала собственное хихиканье. — А что вызвать тебе? — спросила я, похлопав по Южной Африке.
Когда пришло такси, он буквально внес меня в машину.
— Томми, присмотри, чтобы с ней ничего не случилось, — сказал он хмурому таксисту. — Сегодня у нее был тяжелый день.
— Судя по ее виду, завтра ей будет еще тяжелее, — мрачно предрек таксист.
Я услышала, как кто-то издевательски рассмеялся. Может быть, это была я сама.
Меня разбудил какой-то глухой, но настойчивый стук. Прошло добрых две минуты, прежде чем я поняла, что стук доносится из моего черепа. Суббота начиналась неплохо. День, который я отвела на поиски квартиры.
Я сумела засунуть ногу в джинсы, и тут комната поплыла у меня перед глазами. Схватившись за спинку кровати, я поклялась, что если переживу этот проклятый день, то больше в рот не возьму спиртного. Или, по крайней мере, буду пить только по особым случаям, как делал мой отец.
Только он не был моим отцом.
Все это было ложью.
Я зарылась лицом в подушку и плакала до тех пор, пока у меня не осталось слез.
2. ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ. РАЗВЕ НЕ ТАК?
До конца аренды дома номер 59 по Фернхилл-Кре-сент оставалось меньше двух недель, а я все еще не могла найти себе другое жилье. Нельзя сказать, что мне не хватало рвения. В поисках подходящей квартиры я прочесала весь Дублин. Я осмотрела около дюжины и нашла две, которые не оставили бы меня без гроша в кармане и в то же время казались почти пригодными для человеческого существования.
Когда я вернулась в первую из них, чтобы осмотреть ее еще раз, то вспомнила, почему не оставила задаток, несмотря на то, что комнаты были вполне приличного размера, а буквально у дверей дома останавливались четыре автобуса. Тот же тошнотворный запах, который приветствовал меня во время первого визита, чувствовался до сих пор.
— В чем дело? — Казалось, домовладельца ошеломило отсутствие энтузиазма с моей стороны.
— Это… этот запах. Он… немного чересчур… — пролепетала я, не желая с самого начала ссориться с потенциальным хозяином.
— До сих пор никто не жаловался. — Домовладелец нетерпеливо пнул ногой открытую дверь, оставив на ней след от ботинка «Док Мартене» с двенадцатью дырочками.
— Серьезно? — Я пыталась сделать вид, будто верю ему, потому что за вычетом запаха квартира и в самом деле была приличная. Лучше большинства тех, которые я видела. И намного просторнее.
Когда мы вышли, домовладелец со стуком захлопнул дверь и решительно запер ее.
— Решайте сами. В четверг, когда газета опубликует объявление, здесь будет целая очередь. Скажите спасибо, что вы узнали об этом от предыдущего жильца.
Я не сказала ему, что на самом деле все обстояло немного иначе. На следующий день после попойки в пивной я нашла в кармане листок бумаги с адресом. Даже под страхом смертной казни я не смогла бы вспомнить, кто мне его дал. Таксист? Бармен? Мысль о том, что к моим карманам мог иметь доступ кто-то другой, приводила меня в ужас.
— Просто водосточный люк засорился, — снизошел до объяснений хозяин квартиры. — Раз в год такое случается. Сами видите, какая погода.
При этих словах я почувствовала себя привередой, ищущей, к чему бы придраться, но все же остереглась вносить задаток за квартиру, где можно будет спать только в противогазе.
Осмотрев еще две квартиры на другом берегу Лиффи, я поджала хвост и быстро вернулась в пахучую. На этот раз запах встретил меня еще в конце улицы, поэтому я послушалась внутреннего голоса и позвонила в квартиру этажом выше.
Было половина третьего дня. Хозяйка, облаченная в прозрачное черное неглиже, открыла дверь и подозрительно уставилась на меня.
— А вам здесь что нужно?
— Я собираюсь снять квартиру под вами. Прошу прощения, но я хотела спросить вас про запах. Здесь всегда так, да?
— Про что это вы?
— Про… запах сточных вод. — Я была удивлена ее непонятливостью. — Он вам разве не мешает?
— Сточных вод? — Она открыла дверь пошире и уставилась на меня во все глаза. — Каких сточных вод?
— Запах. Разве это не сточные воды? Я только подумала, что…
— А… Вы хотите сказать, вонь? Ничего, привыкнете. Мы ее больше не замечаем. Даже клиенты не жалуются. Здесь на задворках старая клеевая фабрика. Вон там, видите? — Она ткнула пальцем в мрачное окно с видом на большое серое здание, при взгляде на которое вспоминался средневековый Дублин.
— Клиенты? — переспросила я.
— Не говорят об этом ни слова. Сами понимаете, у них на уме совсем другое. Ха-ха-ха!
Еще одна квартира, которая была мне по карману, имела свои недостатки. Она была украшена странной, фантастической на вид плесенью, покрывавшей все четыре стены кухни, но время меня поджимало. Привередничать было некогда. Плесень на стене кухни казалась пустяком по сравнению с миазмами клеевой фабрики. Или клиентами, снующими по лестнице, убеждала я себя, торопясь в банк, чтобы снять деньги со счета. На обратном пути я остановилась, купила вечерний выпуск «Ивнинг геральд» и снова просмотрела объявления.
Пусто…