- Учти, если что, я стану призраком и буду преследовать тебя…
Он улыбнулся и подал руку, а я с уверенностью могла утверждать, что отступать некуда. Мне позволено двигаться вперед, подчиняться и помалкивать, а еще не думать. Что же, я буду любоваться красотами летнего вечера, и наплевать, что я не помню, когда наступило лето.
- Идем, - прозвучало в наступивших сумерках, и Джер потянул меня за собой.
Два других полукровки уже скрылись в густых зарослях. Я старалась гнать прочь панические страхи, пока переставляла ноги, чтобы успеть за широко шагающим Джером. Меня не радовали краски наступающей ночи, не беспокоили ее приглушенные звуки. Никогда бы не подумала, что не смогу сосредоточиться и найти нечто хорошее в самом плохом дне. Шелест ветра в кронах деревьев – когда-то в детстве мне казалось, что они разговаривают, сообщая друг другу тайны. Теперь отчаянно верила, что шепот ветра не окажется последним, что слышу в этой жизни. Я раздвоилась, одна моя часть доверяла Джеру, другая – сомневалась.
Он молчал, хотя отлично знал, о чем думаю. Яркий свет фонарей, появившийся внезапно, распугавший подступающую ночную темень, высветил старые камни, образовывающие ровный квадрат.
- Узнаешь? – спросил у меня Джер, два его приятеля замерли, стоя на камнях.
- Это фундамент? – определенно, мне следовало отвлечься, и я занялась рассуждениями.
- Это развалины, - подсказал Джер.
- Да, - стараясь смотреть только на него, согласилась я.
И вздрогнула, услышав Айвена.
- Надя, - он не кричал, но этот спокойный, холодный тон был не менее страшным. Кровь в моих венах заледенела. – Вспомни, ты была здесь с Лизаветой, - несмотря на мое состояние, Айвен продолжил.
Мне пришлось приложить усилие, чтобы не паниковать и размышлять хладнокровно.
- Лиза… понятно, - сказала больше себе, чем прочим. – Значит, вы ищете ее, - забыв на время о страхах, я смогла догадаться.
Прикрыла веки, отчетливо представляя все, что со мной сделают, если скажу «нет».
- Нет, - произнесла уверенно, но без напряга и сожалений. Рассудив, что если они ищут Лизку, значит, подруге удалось уйти. Так пусть хотя бы одной из нас повезет. Я не буду той, кто забьет первый гвоздь в крышку ее гроба.
И отчетливо осознала, что у меня и его не будет – в лучшем случае мое изуродованное тело прикопают где-нибудь под кустом. И его листва, осыпавшись осенью, укроет землю надо мной.
- Держи себя в руках, - голос Айвена звучал, как приговор осужденному, - парень!
Я распахнула глаза, позабыв выдохнуть, и воззрилась на него. Айвен смотрел на Торина, а тот явственно побледнел. Ему плохо? Из-за чего? Торин, широко раскрыв глаза, глядел на меня. Его руки были сжаты в кулаки.
- У тебя в роду были ведьмы или маги? – вопрос Торина загнал меня тупик и заставил его приятелей удивиться.
- С чего ты взял? – неприязненно полюбопытствовал Джер.
- Я ничего не чувствую, - Айвен встал в двух шагах от меня и шумно втянул воздух.
Я уже не боялась, только сердце в моей груди билось часто-часто, и дыхание прерывалось.
- С ней что-то не так, - Торин был убедителен, и другие полукровки таращились на меня, пытаясь разгадать секрет.
- Ты… - заговорил Айвен, но Торин его прервал:
- Не ошибаюсь! Она просто может не знать! Так, Надя? Что тебе известно о предках?
- Один из дедушек работал…
- Я не об этом, - полукровка так разволновался, что замахал руками, обрывая меня на полуслове.
- Она не знает, - Джер вступился за меня. – Но я могу проверить, - выразительно взглянул на Айвена, спрашивая разрешение.
Айвен с минуту, не меньше, сверлил моего полукровку (я и не заметила, что назвала его так) долгим, необъяснимым взором. Я старалась реже дышать, чтобы не нарушить молчание, установившееся между нами. И облегченно выдохнула, когда Айвен кивнул.
Мне указали на малозаметную тропку, и я решила быть покорной. Дошла, села в машину, но в этот раз заняла кресло рядом с водителем. Джер никак не прокомментировал мое самовольное поведение. И меня задело.
- Я ведьма! – сказала ему, когда опасность миновала, и мы достаточно далеко отъехали от места встречи с Айвеном.
- Проверим, - он не посмотрел на меня.
- Сегодня? – если мой мир изменился, то и я не должна оставаться прежней, иначе погибну.