— Показывай! – потребовала она таким тоном, как будто могла приказывать тому, от чьей прихоти сейчас полностью зависела.
— Тебе нужно успокоиться, – попытался урезонить девушку Мульфэтор, разорвав мысленную связь и снова задействовав зубастую пасть на стене, извлекая голос работой губ и скрытых внутри стены связок. – Поверхность твоего тела выделяет жидкость.
— Ты про пот? – отвлёкшись от своих мыслей, Элеонора подняла руку и понюхала себя, уловив характерный запах собственного тела. Ей и правда всё ещё было достаточно жарко, но девушка не придала этому значения. – Ну да, мы – люди – так охлаждаемся.
— Я знаю, но тебе по крайней мере надо восполнить запас влаги в организме, –продолжал настаивать Разум Роя. Он ощущал её воодушевление, но не понимал причины такой реакции и не спрашивал о ней, предпочтя сконцентрироваться на том, что было ему доступно и казалось более важным. На физических реакциях женского тела, быстро терявшего запас так необходимой ему жидкости.
— У меня с собой нет ни фляги ни бутылки. Не было возможности собраться, – язвительно заметила рассерженная проволочкой Элеонора, намекая что её, как бы, вообще-то похитили и привели сюда против воли. Мульфэтор обязан был компенсировать её столь грубое и бесцеремонное обращение, предоставив доступ к бесконечному знанию, которым он обладал. Ей было это нужно сейчас.
Однако он не спешил даже отвечать. Вместо слов складки плоти на стене разошлись, и оттуда выбралось похожая на стрекозу биоформа, спланировавшая на подлокотник костяного кресла. Девушка рефлекторно отдернулась. Это не был страх, а естественная реакция на внезапное приближение крупного существа со слишком большим количеством глаз и конечностей.
Правда в отличие от других субъединиц это конкретное создание было даже красиво. Шесть фигурно тонких ножек, полупрозрачные крылья, похожие по цвету на бутылочное стекло, большие глаза, отливающие изумрудной зеленью, и похожие, из-за своей фасеточной природы, на драгоценные камни. Зацепившись за образующую подлокотник костяную пластину, насекомое ловко перевернулось вверх тормашками и сложило две пары крыльев, образовавших подобие чаши. Увидев как длинное изогнутое брюшко начинает пульсировать, выплескивая струи воды, Элеонора скептически приподняла бровь, с трудом принимая увиденное.
— Серьезно? Старинный кубок сделанный из насекомого? А я-то думала, что после костяного кресла меня уже ничем не удивить
— Здесь всё сделано из живых организмов, – заметил Рой, – Ты находишься внутри огромного организма, населённого другими…
— Точно, спасибо что напомнил, – пробурчала сгоравшая от нетерпения Джадд, стараясь не думать о кресле, на котором сидела, и задаваться вопросом – ощущало ли оно что-нибудь? Потому что если да, то даже простое сидение на нем было актом извращения.
— Всё, что ты видишь здесь – я, – зачем-то продолжал настаивать Мульфэтор, капая слюной на пол. – На что бы ты ни смотрела, ты смотришь на меня. Ты касаешься меня, когда идёшь по полу, сидишь в кресле или прижимаешься к стене. Ты вдыхаешь меня каждый раз, когда наполняешь свои лёгкие воздухом. Я под тобой, я над тобой, я вокруг и даже внутри тебя – в твоём теле и разуме…
Находись девушка в чуть более адекватном состоянии, она непременно бы заметила несвойственную для собеседника горячность сделанных заявлений. Он говорил так, как будто мысль о кресле задела его, заставив проявить эмоции. Но девушке сейчас было всё равно. Она хотела лишь одного – снова оказаться соединённой с Роем, и впитывать окружающий мир всеми его чувствами. Поэтому, вместо того, чтобы продолжить вести адекватный диалог, как делала изначально, Джадд оборвала его грубым:
— Заткнись, – какая-то её часть понимала, что Мульфэтор прав, но ни признавать этого, ни уделять время она не собиралась, и Рой, в конце концов, понял это. И смирился. Он мог бы заставить её подчиниться, но не стал, настояв лишь на самом минимуме.
— Пей свою воду. Пока ты не выпьешь, мы не начнем, – его голос оставался спокойным, но фраза была построена в столь ультимативной форме, а потому Элеонора всё-таки сдалась и с неохотой посмотрела на предложенный ей кубок. По форме это действительно был кубок с плетёной ножкой и полупрозрачной чашей из зелёного стекла в чёрном окладе. Пожалуй, было бы даже красиво, если бы глядя на это произведение генной инженерии она видела всё то же противное насекомое с огромными глазами.
«А ведь он создал его для меня» – неожиданно поняла Джадд. – «Придумал и вырастил, чтобы обеспечить посудой. И не какой-нибудь, а самым настоящим кубком. Статусная вещь. Почти реликвия. И откуда только образ взял?» Подобное проявление… хм, неравнодушия немного успокоила девушку. Однако прикоснуться к диковинному сосуду так и не решилась. Отвращение победило.
— Думаешь, это так легко, выпить что-то, прошедшее через кишки насекомого? – Элеонора старалась сохранять последние остатки терпения. Её все это достало – похищение, свадьба с монстром, заключение на потеющем и пердящем биокорабле, наполненном странными насекомыми, похожими на старинные чаши. Но больше всего её, конечно, достал лезущий в её мысли муженёк. Он видел – не мог не видеть, насколько ей плохо здесь, но не только не повернул назад и, но ещё и попытался заставить пить какую-то дрянь. Нет, может быть, для него было и нормально пить переработанную кем-то воду, но у неё даже мысль об этом вызывала отвращение.
— Не через пищеварительный тракт, – Мульфэтор не согласился с её репликой и рассуждениями. – Его микрофлора инвазивна, и чтобы исключить контакт с ней, я разработал специальный орган для забора воды. Она так же чиста как в момент извлечения.
— Да пофиг, – решительно схватив за ножку, сплетённую из лапок насекомого, Элеонора поднесла кубок к лицу и зажмурилась. Она хотела увидеть другие миры. Планеты, на поверхности которых, прежде, не бывал ни один человек. Это была её награда за все страдания. За ту жертву, которую её заставили принести во имя Человечества в целом и Эдем-4 в частности. Это было её право.
С этой мыслью девушка выдохнула и залпом выпила, буквально вылив её в себе в рот, чтобы не касаться губами края кубка. Прозрачная жидкость внутри действительно оказалась водой. Чистой и прохладной, но со вкусом какого-то пиздеца, горького как участь пленницы межзвёздного монстра. Она освежила Элеонору, и та стукнула бедным насекомым по подлокотнику кресла, заставив несчастное создание жалобно заскрипеть и унестись прочь на всех парах. Девушка же, как ни в чём ни бывало, воскликнула:
— Ну, я готова. Начинай! Покажи мне каково это – быть тобой, – клокочущее, словно вулкан, нетерпение прорывалось наружу, отчётливо звуча в интонациях Джадд. Учёная была в шаге от желаемого и не собиралась позволять чему-либо остановить себя.
Как пожелаешь. Но предупреждаю – я бродил по поверхностям планет столь причудливых, что их едва ли смогли бы описать даже ваши фантасты. Я летал на крыльях ураганного ветра, несущего струи аммиачных облаков, и гулял по миру настолько чёрному, что его поверхность буквально пожирала солнечный свет. Я видел, как идут ливни из осколков плавящегося стекла, рассеивая голубой свет в атмосфере, и танцевал среди пожиравших друг друга звёзд. Поэтому не удивляйся тому, что увидишь в моих мыслях.
Стоило Элеоноре уловить эту мысль, как зрение её вновь потемнело. Только в этот раз вместо тьмы пришёл свет. Он был ярким и на мгновение ослепил девушку. Затопил её сознание и отхлынул, оставив стоять под небом чужого мира, расположенного, как она поняла, на расстоянии трёхсот световых лет от Эдем-4. Она стояла и смотрела на него сотнями глаз, и всё, на что падали их взгляды, сияло так, как ничто из когда либо виденного Элеонорой. Между когтистыми пальцами её лап росли травинки. Мягкие и призрачно-белые, они поблёскивали, отражая лучи серебристого света, просачивавшегося сквозь полупрозрачные облака, плывшие в лиловом небе.
На безымянной, пока, планете царила ночь, но она была полна света и… дождя? Поначалу Элеонора не замечала его, но затем прикосновение прохладных струй чистой воды, ударявших по пластинам бронированной кожи завладело её вниманием. Головы её субъединиц синхронно поднялись к небу, и она увидела взвесь капель, окроплявших её тела. Приученная относиться к воде как к драгоценному ресурсу, Элеонора с ужасом смотрела, как существа ничего не делают, чтобы собрать то, что могло бы стать чудесным благословением для Эдем-4. Они просто стояли, позволяя дождю падать. Некоторые, правда, высовывали раздвоенные языки, ловя падавшие с неба капли влаги, а самые активные – резвились, бегая туда-сюда и издавая исполненные радости стрекочущие звуки.