В этот раз ей удалось не просто поколебать уверенность Мульфэтора, а шокировать его. Выбить у него почву из-под ног. Фигурально выражаясь. Все биологические процессы в Перевозчике замерли на мгновение. Сердце перестало биться, а сосуды пульсировать. Выполнявшие свои задачи суборганизмы замерли, не зная, что делать, и даже свет, лившийся из пузырей на потолке, потускнел и мигнул пару раз. Биокорабль чуть не обесточился, когда управлявший им разум осознал несостоятельность своей идеи.
Значит… мира… не будет? – его мысли ворочались медленно и напомнили огромные валуны, тяжесть которых могла погрести под собой. Мульфэтор правда думал, что его идея с браком сработает! При своих космических масштабах он был потрясающе наивен.
— Нет, не будет, – с чувством злорадного удовлетворения поспешила сообщить Элеонора. – Понимаешь, это больше так не работает. Нельзя сначала напасть на планету, перебить кучу людей, разрушить несколько посёлков,уничтожить оборудование на миллионы кредитов, потом ещё жену себе потребовать и надеяться на мир. То есть… люди в колонии, конечно выполнили твои требования, но только потому, что у них не было выбора. Они оказались в отчаянии и предпочли пожертвовать мной. Примерно, как ты жертвуешь своими субъединицами. Люди друг с другом не связаны, но принцип тот же. Они надеялись, что ты сдержишь слово.
Я сдержал! Я покинул планету! Теперь между нами мир! – настаивал Мульфэтор. Шок прошёл быстро, и наступила стадия отрицания. Он отказывался верить в неэффективность выбранного метода и, кажется, даже злился из-за её слов. Стены комнаты колыхались, и чуть ли не вздрагивали из-за участившегося пульса, а свет уже самым натуральным образом мигал. Беглый взгляд в иллюминатор подтвердил, что за бортом творилась не меньшая неразбериха. Субъединицы врезались друг в друга, ломая траектории, по которым двигались прежде. Все субъединицы Роя пришли в хаос, так как управлявший ими разум полностью утратил контроль.
Из-за разочарования. Всё-таки у него были эмоции. И Элеонора спровоцировала его. Она понимала, что давить и дальше опасно, так как без его защиты иммунная система Перевозчика разберёт её на составляющие за считанные минуты. К тому же, Мульфэтор и сам мог убить её, сочтя бесполезной для своего плана по установлению мирного контакта с Человечеством. По логике вещей, ей следовало бы успокоить его или хотя бы отступить. Вот только девушка больше не руководствовалась логикой, послав её.
— Мир наступил потому, что ты покинул, – произнесла она, продолжая давить на больное. – Мы были разбиты и находились в невыгодном положении. Не в наших интересах было продолжать конфликт, когда захватчик сам решил прекратить атаку. Да, ты именно захватчик Мульфэтор. И после своего вторжения в мирную колонию, ты будешь для людей захватчиком. Внеземной угрозой.
Потому что уничтожил несколько человеческих особей? – мысль была сопровождена шипением, вырвавшимся из зубастого рта на стене вместе с капельками слюны. – Но это глупо! Жертвы были незначительны. Жертвы не имеют значения. Люди убивали друг друга и в больших количествах, но всё равно после этого между вами всегда восстанавливался мир. Все войны заканчивались.
— Конечно. Но после уничтожения захватчика, – уверенно заявила Эленора. Конечно, она утрировала, и человеческая история знала немало противоречащих её заявлению примеров, вот только это была не научная дискуссия, а спор двух супругов, в котором любые средства хороши. Она хотела ранить своего супруга. Причинить ему дискомфорт, а желательно – боль. Заставить прочувствовать всё то, что почувствовала она, когда мордовороты в униформе накинули ей мешок на голову и повезли знакомиться с женихом. Это было справедливо. Рой сто раз заслужил это и когда ей, наконец, представилась возможность ему отплатить, учёная не колеблясь воспользовалась им. Наплевав, при этом, на своё благополучие и возможное будущее. Сейчас она готова была гореть.
Наш… союз с тобой должен был решить проблемы. Люди так делали, – судя по жалобным хрипам, доносившимся из брызгавшего слюнями рта, Мульфэтор прошёл стадии гнева и торга, начав впадать в апатию. Ей оставалось добить его. Раздавить, как таракана.
— Ты, наверное, в мозгах мистера Стэнтона покопался. Он был большим знатоком истории, вот только его информация устарела.
Почему люди хранят память о более не действующих… – Рой замялся, не в силах подобрать слово. Видимо, отупел бедняга.
— …традициях? – подсказала Элеонора и, получив утвердительный ответ, пустилась в объяснения. Ей очень хотелось посветить муженька на тему феминизма и женского равноправия. Воистину он заслужил. – Чтобы не совершать ошибки и помнить, к чему может привести неправильное отношение к другим. Коллективная память Человечества организована в виде историй, которые мы передаём друг другу, чтобы следующее поколение помнило, что было до него. Так знание остаётся даже в отсутствии телепатической связи.
Ответом ей стало молчание. Видимо, коллективная сущность усиленно обдумывала её слова. Скорее всего, до этого момента Мульфэтор вообще не представлял, как люди передают друг другу знания, и обдумывал информацию триллионами своих мозгов.
— И вообще, с чего ты вообще взялся на мне жениться? – вопрос, который рыжеволосая так боялась задать, вылетел сам собой.
— Я… хотел принести мир… но я не нужен… нежелателен… захватчик… внеземная угроза… враг… – речь, выплёскивавшиеся наружу вместе с потоками слюны, нити которой долетали даже до неё, оседая на обнажённой коже, окончательно потеряла связность.
— Я не об этом, – отказываясь идти на попятную и дальше прозябать в неведении, Джадд перефразировала вопрос. – Почему я?
Ты единственная за все три цикла моей жизни, кто проявила… участие и заботу обо мне, – не очень понятно заявил Разум Роя.
— Это когда это? Когда биоматериал из твоих субъединиц изучала? Или когда на пойманные образцы через пластик пялилась?
Ты не помнишь? – искренне возмутился Рой, и это возмущение в его мысленном голосе было подобно ветру, поднятому стаей взлетевшей саранчи. – Как ты можешь не помнить? Я не думал, что у людей настолько ограничена память! Такого… не может быть.
— Не помню чего? – Теперь уже я с тобой не разговариваю, – в этот раз мысленный контакт оборвался резко, оставив после себя странное ощущение потери и пустоты. Разум Рой отзеркалил её реакцию, подвергнув тотальному игнору. И это было неприятно.
— Ну хоть подскажи, – жалобно попросила Джадд, не выдержав и нескольких минут тяжёлого молчания. – Что ты имеешь ввиду?
Вспомни нашу первую встречу, – не столько сказал, сколько выпустил из себя слова, как рыба выпускает пузырьки воздуха. Интонации его мысленного голоса невозможно было разобрать, но в этот раз даже она поняла, что большего здесь не добиться.
Подумав немного, Элеонора потянулась к заряжавшемуся от биоэлектричества лаптопу. Собственная идея вести видео-дневник потеряла для неё всякую привлекательность и казалась теперь излишней и бессмысленной. У Элеоноры не было желания перечислять, что Мульфэтор в очередной раз засунул в её тело и описывать это в красках ей не хотелось. Но всё ещё оставался надёжным хранилищем записей и воспоминаний, в базе данных которого был и отчет об интересующем Рой событии. Быстро найдя его (как у истинной учёной на её жестком диске всё было чётко структурировано), рыжая включила запись и увеличила громкость:
— Я никогда не забуду момент, когда впервые увидела Роя, – раздался её голос из динамиков записывающего устройства. – Мне было шестнадцать и это был мой четвёртый выход на поверхность в составе экспедиции. В качестве практикантки… Сейчас, вспоминая об этом спустя два года, я могу сказать только одно – я никогда не забуду ту встречу посреди каменистой пустыни. Посреди раскалённых от зноя песков. Сильный пустынный ветер бросал в нас пылью, и я слышала, как мелкие камешки постукивали по корпусу моего скафандра. Несмотря на темп терраформирования, условия на поверхности всё ещё были смертельны для человека.