Мог бы, но не делал, сохраняя прежнюю линию поведения. Рою не нужна была власть или даже контроль на худой конец. Всё, что он делал, он делал по необходимости и, как ей казалось, с неохотой. Об этом говорило его обещание пересмотреть систему подачи питательных веществ и отвода отходов, когда они доберутся до планеты. И надо сказать, что одного обещания избавить её неприятных, унизительных и смущающих процедур оказалось достаточно, чтобы её расположение к нему начало восстанавливаться.
А вот Мульфэтор продолжал обижаться, отказываясь вернуться к прежнему формату общения, пока она не вспомнит их первую встречу. Единственная уступка, на которую он пошел – это обсуждение непонятных ему терминов. Элеонора всеми силами старалась говорить осторожно, что не смутить и не разозлить супруга, так как это было не в её интересах и не в интересах Человечества. Ведь решив, что люди никогда не примут его, он мог захотеть уничтожить потенциально враждебный вид. Элеонора не была уверена, удастся ли силам планетарной обороны Земли остановить его, но даже если и да, для колоний всё было бы кончено. Они были бы стёрты с лица своих планет вместе со всем населением. Этого девушка допустить не могла, а потому отвечала на все вопросы Роя.
В процессе они затронули весьма широкий и разрозненный ряд тем, начиная от человеческих взаимоотношений и заканчивая политическим устройством Земли и её колоний. Ей удалось добиться определённых успехов, объясняя Рою совершенно незнакомые социальные явления, но пока что он всё равно ещё слабо понимал, как функционирует человеческое общество. Все понятия, лежащие в плоскости общественных связей объяснять приходилось чуть ли не на пальцах, в виду отсутствия у Мульфэтора какого-либо опыта. Даже его понятие о мире ограничивалось лишь концепцией ненападения. Как вести диалог дальше он не представлял.
Поняв это, Джадд постепенно начала объяснять ему основы дипломатии, а впоследствии помогла установить связь с руководством Эдем-4. Это было сделано с помощью органического экрана, установленного в зале с иллюминатором. На базе в колонии, (естественно в заизолированном помещении с собственной системой фильтрации воздуха и высшим уровнем биологической защиты) был точно такой же терминал. Благодаря телепатической связи, объединяющей субъединицы в гигантский суперорганизм, передача сигнала происходила мгновенно, что позволяло им говорить без задержек даже на расстоянии в несколько световых лет.
Генерал Мэйкпис был удивлён, обнаружив «сакральную жертву» живой и даже не ассимилированной, и, кажется, так до конца и не поверил в то, что это действительно она, а не Рой, надевший на себя её маску. Впрочем, это не помешало ему выслушать её. Элеонора же передала генералу предложение мира и дальнейшего сотрудничества от Мульфэтора, которое тот обещал передать вышестоящему командованию, предупредив, что эта процедура может занять время. Бюрократию, пока что, ещё никто не отменял.
Так же ей дали поговорить с родителями и сестрой, пустив к экрану на несколько минут. Для такой цели даже облачилась в один из тех ужасных мясных костюмов, которые Мульфэтор создал для неё. Не могла же она воспользоваться телепатическим аналогом видеосвязи будучи голой. Пришлось терпеть прикосновение живой ткани на коже, которая обволакивала и обнимала её подобно нагретой паром простыни, шевелились и трогали во всех местах. Когда сеанс связи закончился и девушка с отвращением сорвала с себя шевелящуюся дрянь, вся её кожа оказалась покрыта сопливой слизью, по консистенции похожей на смазку для анального секса. Бедная Элеонора потом часами отмокала в ванной, пытаясь снова почувствовать себя чистой. Настолько, насколько возможно.
Хотя это было уже потом. Во время короткого разговора с семьёй она и думать об этом забыла, охваченная радостью и, одновременно, грустью. Увидев родные лица, пусть и отделённые от неё забралами защитных костюмов (без них к экрану просто не подпускали) девушка едва не расплакалась, ощущая так необходимое ей человеческое тепло и осознавая бесповоротность разлуки с близкими. Даже хорошо, что разговор продлился всего несколько минут, так как её силне хватило бы, чтобы продержаться дольше.
Когда же экран погас, рыжая рухнула в кресло и плакала, пока не кончились слезы. Даже пытавшийся сохранять холодность Мульфэтор был так обеспокоен её состоянием, что прервал молчание, принявшись справляться о её здоровье и самочувствии. Он не понимал, почему жена плачет после долгожданного сеанса связи с родственниками, и продолжил не понимать, даже когда объяснила, что разговор на расстоянии не то же самое, что и личная встреча. Хотя если подумать, конкретно тут его даже нельзя было осуждать. Связанный со всеми своими субъединицами и, фактически воплощённый в них, Рой не понимал концепции разлуки. Он был везде – и на Эдем-4 с её семьёй и с ней, хотя расстояние между ними было огромным. Элеонора так не сумела прояснить этот момент, так как Мульфэтор оказался не способен до конца человеческой потребности в физическом контакте и личном разговоре.
Но хоть Разум Роя, пока что и не мог постичь столь чуждых ему вещей, он попытался исправить ситуацию и предпринять шаги по улучшению эмоционального состояния супруги. Он подарил ей собаку. Элеонора не знала, из каких глубин памяти Мульфэтору удалось вытащить на поверхность её детскую мечту о собаке, однако искажённый аналог данного животного был ей предоставлен.
Внешне это действительно была собака. Четыре ноги, поджарое тело, вытянутая как у добермана морда… на этом сходства заканчивались. Начинались отличия, заставлявшие эту тварь выглядеть как самое настоящее чудовище. Во-первых она была значительно крупнее обычной собаки – размером с телёнка. В XXIII веке мало кто видел детёныша коровы в живую и наглядно представлял себе размер данного существа, потому если бы Элеонору попросили оценить размер данной субъединицы, она бы сказал, что та была размером с очистительный бак. И представляла скелет, частично обтянутый мышцами и начисто лишённый кожи.
Пульсирующие волокна влажно-красного мяса едва просматривались на худых как косточки ногах зверя, а вместо острой собачьей морды и во все скалился голый, костистый череп. Однако глазницы его не были пусты – в них дико вращались налитые кровью глаза, окружённые тяжами мышц. Ещё один рос прямо из собачьего темени, поднимаясь на гибком столбике из мяса, способном гнуться в любом направлении. Помимо этого, тварь обладала внушительным количеством красно синих, как только что извлечённая печень, щупальцев, росших вдоль хребта. Вся спина – от лопаток до копчика, сплошь заросла ми. Назначение этих коротких – длинной в локоть, отростков оставалось абсолютно непонятным. Джадд не видела в них никакого-то практического смысла, кроме устрашения. Их суетливая чехарда вызывала инстинктивную брезгливость и нежелание соприкасаться с чудовищем.
— Пиздец-собака, – простонала Девушка, закрыв лицо рукой и чуть ли не воя от их неспособности понять друг друга. Мульфэтор ведь не издевался над ней. Он внял её словам и попытался помочь в улучшении психологического состояния. И в общем-то даже не ошибся со средствами, решив воплотить детскую мечту. Если бы только он изуродовал её, обратив в какой-то гротескный кошмар.
— Что с ней? Болеет? – не скрывая сарказма уточнила рыжая, глядя как кусок собачьего мяса пытается понравиться ей, стуча по полу позвонковым хвостом и активно имитируя дружелюбие сидением на задних лапах с высунутым из пасти языком-щупальцем.
— Нет. У меня не было ДНК данного вида. Её образ был воссоздан на основе твоей памяти и улучшен. Адаптирован к условиям.
— Ясно. Спасибо, – обречённо вздохнула Элеонора, приняв сомнительный подарок. Как выяснилось потом, собака даже не была настоящей. Эта лишённая собственного сознания оболочка, фактически являлась ещё одной субъединицей Мульфэтора, подсунутой ей для развлечения. И поскольку заняться ей и правда было особо нечем, Джадд даже поиграла с собакой, бросая ей кожаный (естественно) мячик. Существо с готовностью приносило его, виляло хвостом и норовило лизнуть в лицо, от чего она всячески уклонялась. Во-первых потому что мерзко, а во-вторых – это была никакая не собака, а Мульфэтор, носящий её как мясной костюм.