Торговый центр походил на огромный аквариум. Дима не любил магазины.
Здесь можно ни о чём не думать, тем более о нём.
Яркие, озабоченные люди-рыбки сновали туда-сюда, не замечая никого, кроме себя. Создавалась иллюзия движения, как бы настоящая жизнь, разноцветная суета, но, увы, судорожное вращение света, эскалаторов и людей не успокаивало – раздражало. В нём не было ни смысла, ни цели.
Сложно представить, но одиночество в толпе куда более осязаемо, неотвратимо и безжалостно, чем наедине с собой. В скоплении снующих во все стороны разом людей мысли принимают отчётливо негативный оттенок, появляется предощущение страха.
Вот и слёзы навернулись.
Светлана зашла в отдел, где бойко торговали шёлковыми и кашемировыми Павлово-Посадскими платками, нашла уютный уголок, но и он был прозрачен.
Убежать из этого мира невозможно, даже отгородившись стеной. Успокаивало одно – её не замечали, не видели, потому что окружающие были заняты исключительно собой, а она могла не спеша наблюдать за всеми. Просто так.
Создавалось впечатление, что никто никому не нужен. Оживлённая бессмысленная суета.
Неужели так живут все? Значит, она всё придумала. Любовь, если вдуматься, лицемерный эгоизм, ловкий психологический трюк, позволяющий практически даром получить гораздо больше, чем хочется.
Относительно любви непонятно, но равнодушны как оказалось, не все. Кое-кто увлечённо за ней наблюдал.
Света не замечала, что стоит, прислонившись к прозрачной стеклянной перегородке как человек, который кого-то ищет, держась обеими ладонями за стекло, словно боится сквозь него провалиться в иное измерение, в агрессивное отражение реальности, в котором всё не так как на самом деле.
Видно в напряжённом выражении её лица, в неподвижно-застывшей позе, в болезненно скованной мимике, в чём-то ещё – был избыток негативной информации, некий безмолвный посыл, вроде сигнала бедствия, а мужчина оказался не в меру любопытным, к тому же восприимчивым к потоку эмоционального излучения, и крайне впечатлительным.
Девушка не заметила, как он подошёл с обратной стороны стекла, как накрыл её ладони своими руками, большими и сильными, как улыбнулся сочувственно, и постучался взглядом в закрытую дверь души.
Его глаза обладали удивительным магнетизмом.
Светлана вздрогнула, стремительно отдёрнула руки, лицо её выразило недоумение, испуг.
На мгновение.
Удивительно, но так захотелось прикоснуться к зыбкой надежде ещё раз, просто дотронуться до его ладоней.
Несмотря на то, что стекло холодное, Светлана почувствовала прилив тепла.
Мужчина за перегородкой улыбнулся ещё раз, послал удивительно солнечный воздушный поцелуй, откланялся, и пошёл своей дорогой.
Сердце девушки сжалось от предчувствия неизбежной потери. Ещё одной.
Мысли метались, рвались вырваться наружу.
Совсем другие мысли: логичные, жизнерадостные, живые.
Дмитрия в них больше не было.
Конец