>>Минута
>>Пятьдесят девять
>>Пятьдесят восемь
– Нет, погоди! – Алиса вырвала руку из пальцев капитана. – Ключ! Где ключ?
– Какой ключ? – не понял Гром. – Я ж свободен уже!
– Ключ! – Алиса в отчаянии обежала пещеру взглядом, упала на колени, заглядывая под столы. Где же он, где?
– Алиса, надо уходить!
– Сейчас, сейчас… Ключ!
>>Двадцать два
>>Двадцать один
– Тётя Алиса, пожалуйста! – взмолился Йон.
По площадке снаружи в очередной раз скользнула тень от снесённого ветром термоплана. И стоило ей отступить, как Алиса краем глаза уловила острый блеск стальной искры – и замерла, как увидевшая добычу охотница.
Ключ. Вот он, стопорный ключ, отброшенный госпожой Директором и отлетевший в сторону в сутолоке бегущих ног. Маленький кусочек стали поблескивал на самом краю уступа.
>>Четырнадцать
>>Тринадцать
Девушка бросилась вперёд. Ах, изменчивые горные ветра, сейчас один случайный порыв подденет ключ – и сбросит в бездну!.. Она вытянулась в прыжке, больно упав о камень коленями и грудью – но поймала ключ обеими ладонями.
>>Девять
>>Восемь
Алиса рухнула на колени рядом с неподвижной Милашкой. Приподняла девушке голову, вздрогнув от слепого, неживого взгляда сквозь рыжие пряди…
>>Шесть
…и вложила ключ в скважину. И повернула по часовой стрелке. Щёлк!
>>Пять
Щёлк! Что это, цокот паучьих ног по камню где-то в глубине тоннелей – или тиканье шестерёнок в груди, толчки вновь пробуждающегося маслонасоса, оживающий ход поршней и шатунов?
>>Четыре
Щёлк! Последний, третий поворот. Жизнь, речь, движения – вставай, беги, говори со мной, пой, смейся! Живи!
>>Три
Невыносимая, мучительная секунда ожидания. Неужели, опоздала? Нет, нет, не…
>>Два
Под ладонями Алисы Милашкины плечи вздрогнули. Как будто молния прошила её тело, экстренно оживляя все системы. Младшая служащая дёрнулась, вскрикнула, как птица – и, заморгав, уставилась на Алису.
>>Один
«Поздравляю, коллега», с лёгкой иронией сказала Доктор, откинувшись на спинку дивана. «Операция прошла успешно!»
Тьма… Но вновь вспыхнул свет, разгоняя смертные тени. Это открылась дверь? Кто это на пороге, пришедший вывести Милашку из тьмы к свету и жизни? Госпожа Ди…
Нет. Силуэт сгустился, обрёл яркость – и превратился в Алису, улыбающуюся до ушей. Милашкин взгляд стал осмысленным и удивлённым.
– А-лиса? Ты… я…
– Потом! – Алиса подхватила подругу под мышки, помогая встать. – Некогда объяснять, бежим!
– Ты что? – зарычал Гром, когда они выскочили из пещеры. – На кой тебе сдалась эта предательница, раз изменила – и опять изменит!
– Заткнись, Громобой! – впервые за всё время их знакомства бросила Алиса.
На борту привязанного термоплана царила паника. Точнее, паниковал и метался единственный оставшийся на борту член экипажа, лягух в тёплой пилотской куртке и шлеме с очками-консервами. Когда герои подбежали к краю уступа, он как раз показался на борту с ножом в лапе, явно собираясь перерезать страховочный фал и освободить шар.
– Стоять, мокрошлёп! Лапы вверх! – выкрикнул Роджер, подняв рогатку и нацелив стрелу в пилота. Лягух испуганно поднял лапы; нож, кувыркаясь, канул в бездну. – Живо подай сюда шар, у нас экстренная эвакуация!
– Но к-кваспажа Директор!.. – в страхе проквакал лягух с сильным акцентом.
– Живо, я сказал!
Лягух покорно закрутил рукоять лебёдки, выбирая трос. Фал натянулся, термоплан медленно пополз вниз, снижаясь над обрывом. Позади героев из недр пещеры донеслись многократно отражённые вопли ужаса, и сразу за ними – визг пилы, который эхо превратило в рёв преисподней. Канцелярских всё-таки настигло возмездие.
– Папа-Столяр, охрани! Живо, все на борт! – Роджер протянул руки Алисе, готовясь подсадить её на борт судна, с которого свисал коротенький трап.
– Нет. Сперва их! – Алиса подтолкнула вперёд Йона и опешившую Милашку. Роджер хмуро взглянул на младшую служащую, но перечить не стал и помог обоим залезть в корзину.
Алиса взобралась на борт судна следующей и приняла от Роджера поклажу – что успели схватить, убегая. Капитан уже взбирался следом, когда из пещеры раздались новые крики, на сей раз – приближающиеся.
– Гром, скорее сюда! – прокричал Роджер.
– Сейчас! Я живо! – мишка бросился к концу фала, пришвартованному к кольцу вбитого в скалу костыля. Нечего было и думать о том, чтобы выдернуть железяку; Гром и не стал. В его лапе уже сверкнул «шкуродёр», и мишка принялся пилить трос остро заточенной кромкой зубца.