А кто тут жил? Эта мысль вдруг поразила куклу. Чья это квартира – её? Но как она оказалась в часах, и откуда они здесь?
И вообще… кто она?
>>Архив памяти: проверка…
*нет доступа
*нет доступа
*нет доступа
*ошибка соединения
Она ничего не помнила!
Потрясённая девушка огляделась по сторонам, будто ища подсказки, за которые могла бы зацепиться мысль и выудить воспоминания. Тщетно. До того мига, как она вышла из часов, в голове не всплывало ничего. Пустота без слов и образов. Как будто до пробуждения её вообще не было!
Впервые кукла что-то почувствовала: и это были замешательство и страх. Нет, так не должно быть! Даже если она пришла сюда не сама, кто-то поставил её в часы и завёл их странный механизм… Но кто это был?
*ошибка соединения
Нет ответа!
Растерянная девушка подошла к столику. Долго она разглядывала своё отражение в потемневшем зеркале, всматривалась в светло-серые, почти прозрачные глаза таинственной незнакомки.
– Где я? – тихо спросила, наконец, кукла. Её собственный голос показался ей незнакомым. И ещё тише добавила: – Кто я?
>>Речевые системы: норма.
Равнодушное сообщение в голове было ей единственным ответом; и оно было последним. Похоже, таинственный подсказчик удовлетворился осмотром и умолк, оставив её в одиночестве и неведении. Девушка почувствовала раздражение и насупилась:
– Норма-то, норма, – сказала она сердито. – Да только что толку в речи, когда и поговорить не с кем? А, господин Голос-в-Голове? Что скажете, где я сейчас?
Молчание. Кукла протёрла зеркало от пыли и наклонилась, разглядывая собственное лицо. Лицо таинственной незнакомки с неведомой историей за плечами.
– Ну, и кто же вы такая, загадочная госпожа Икс? – спросила она у отражения. Ответа, предсказуемо, не последовало.
Подождав немного, кукла поняла, что стоять у зеркала и строить пустые предположения – бестолковое дело. Никто явно не собирался войти прямо сейчас в комнату и всё ей объяснить.
– Ладно, Госпожа Икс, – обратилась она к зеркалу, просто чтобы что-то сказать: тишина пустой квартиры была невыносима. – Время разгадывать тайну, не так ли? – и кивнула сама себе. – Что ж, вперёд!
Кукла осторожно приоткрыла дверь и вышла из комнаты. И сразу наткнулась на поваленный поперёк коридора шкаф. Да не просто поваленный, но разбитый так, будто его рубили топором. Пол вокруг усеивали осколки расписной посуды.
Смущённая девушка осторожно перебралась через препятствие. Коридор был пуст, с отстающими обоями и рассохшимся паркетом. И на стенах тут и там кукла заметила странные зарубки, содранную до кирпича штукатурку – будто неведомый громила, сокрушив шкаф, ещё и размахивал топором вокруг. Кукле стало неуютно: похоже, тут разыгралась какая-то скверная история… Она постаралась ступать как можно тише, хоть паркет и скрипел под ботинками.
На стене девушка заметила выцветший плакат, изображавший ещё одну куклу – усатого парня в мундире и каске с узкими полями. На фоне языков огня, солдат замахивался изогнутым клинком-мачете, отважно грозя клубящейся в углу плаката тьме, из которой проступали злобные лупоглазые рожи и хищные перепончатые лапы. Лозунг на плакате гласил: «СМЕРТЬ БОЛОТНОЙ ГАДИНЕ!».
«Ого. Да тут ещё и война… Была, по крайней мере».
Позади комнаты, из которой вышла кукла, располагалась каморка. Дверь была закрыта. Кукла попыталась открыть – бесполезно, заперто. Тогда она приложила к створке ухо: внутри что-то тихо, еле слышно жужжало. Похоже, именно туда вели шланги от часов-саркофага. Может, там находился источник, питавший их энергией?
Дальше по коридору были ещё две комнаты. Дверь в первую разбухла, покосилась и закрывалась неплотно: кукла отворила её – и в лицо ей дохнул сквознячок. Окно в комнате было открыто настежь, паркет под ним вздулся и почернел от дождей, а обои по углам местами заплесневели. Здесь всё тоже было разгромлено. В стенах зияли выбоины, будто кто-то вбивал в них костыли, торчали обрывки толстых проводов. Кажется, раньше здесь была мастерская: на стенах местами сохранились пожелтевшие чертежи. Девушка пригляделась…