Из-за колеса дилижанса выглядывала рука. Лежащая в траве.
Мигом подобравшись, Мадеус крадущимся шагом обошёл дилижанс и выглянул. В сорняках лицом вниз лежало тело – Фарли, купец сразу узнал своего фургонщика по щёгольскому жилету… Мёртвый, без сомнения: в затылке его зияла дыра.
– Автокаталитическая микрокоррозия! – прошептал Мадеус грязное ругательство. Рука его нырнула под плащ и вытащила из потайной петли маленькую, но мощную рогатку – с цельнолитой стальной вилкой и упором для руки. Наложив на тетиву железный шарик, Мадеус подобрался ко входу в дилижанс и осторожно заглянул внутрь. Никого, пусто…
Кто здесь был? Кто убил его помощника? Роджер? О нет, старый враг не стал бы вот так бить в затылок исподтишка!
Мадеус отвёл в сторону занавеску, закрывавшую вход в его покои в задней части экипажа. Роскошный отсек с обшитыми панелями красного дерева стенами, подушками, канделябрами в потёках свечного воска… Никого? Купец шагнул вперёд – и споткнулся обо что-то тяжёлое.
– Какого… Лаврий!
Тело верного помощника скорчилось у порога. Ног у Лаврия больше не было – одна была отхвачена под коленом, другая на середине бедра. Косые спилы, дико и пугающе ровные, топорщились опилками и блестели свежими срезами стальных тяг. По полу растеклась лужица масла, машинной крови.
Мадеус упал на колено рядом и перевернул тело на спину. На него уставились глаза, полные шока и ужаса: Лаврий был жив, хотя от его взгляда купец отшатнулся.
– Лаврий! Что за?..
– Босс! – промычал помощник. – Беги!..
И вдруг до Мадеуса дошло, что покалеченный товарищ смотрит куда-то мимо его лица. Вверх. Купец поднял голову – и дико заорал.
Раскорячившаяся под потолком туша рухнула вниз, стремительно извернувшись в падении.
Всё дальнейшее произошло в секунду: Мадеуса вдруг подхватило и швырнуло через весь отсек. От удара о стену все механические внутренности купца подпрыгнули, а зрение на миг дало сбой – перед глазами заплясали цветные сполохи. Прежде чем Мадеус успел опомниться и нашарить на полу рогатку, что-то с силой боевого копья ударило его в плечо. Работорговец даже завопить не сумел – голос просто отказал. Не сразу он понял, что услышал хруст. Что-то насквозь пробило его руку, пригвоздив к стене!
Зрение, наконец, вернулось... и Мадеус тут же об этом пожалел.
То, что нависло над ним, опираясь на расставленные во всю ширь отсека суставчатые лапы, не могло существовать. Оно не укладывалось ни в какие рамки! Мадеус повидал в путешествиях многое, включая отродья Мглы – выворотней, кирпичных волков, безобразно искажённых лягухов-флюков… Но это не походило ни на что реально существующее. Оно будто явилось из древних, ужасных преданий, из предвечной тьмы, царившей до того, как вспыхнули первые костры разума.
И оно смотрело на Мадеуса. У него не было ничего, даже близко напоминающего лицо – но оно смотрело. А потом шевельнулось. От плеча, пронзённого лапой твари, будто брызнули по телу молнии.
– Нет! Н-не… – тонко заскулил Мадеус; но монстр лишь поднял лапу и провёл ей по боковой стенке. Раз, другой, третий – несколько стремительных росчерков стального когтя-резца, оставившего глубокие зарубки. Трясясь, купец скосил глаза и прочёл:
«ГДЕ».
– Ч-что? – пролепетал Мадеус: шок от неожиданно осмысленного жеста твари оказался слишком силён. Коготь чиркнул ещё несколько раз:
«ГДЕ ОНА».
– Я н-не понима… а-а-а! – Мадеус взвыл, когда монстр провернул лапу в его плече.
Оно всё знает, в страшном озарении понял вдруг работорговец. Оно подобралось к его каравану в предрассветных сумерках: возможно, рассмотрело из укрытия со всех сторон – в том числе, фургон с выломанной стенкой и цепями в потолке… И всё поняло. Но кого оно ищет?
Лапа монстра на миг замерла – а потом заметалась, заплясала по стене. Посыпались опилки: стальной коготь кромсал драгоценную древесину, оставляя светлые царапины. Потрясённый Мадеус смотрел, как из беспорядочных росчерков постепенно складывается рисунок. Лицо; девушка-кукла с закрытыми глазами, с длинными волосами и чёлкой на лбу. Руки сложены на груди накрест… Так. Стоп. Эти черты – неужели та девица, как там её звали?..
– Алиса! – вырвалось у Мадеуса.
И тут же он проклял себя за несдержанность: тварь рывком надвинулась на него, так что кошмарное подобие морды оказалось перед его лицом. Мадеус взвизгнул.