– Ух, ты, как красиво. А пахнет! – Алиса зарылась лицом в травы, вдохнув смешанный аромат. – М-м!
– Не только красиво, но ещё и полезно, – одобрительно заметил Роджер. – Вот шалфей, чабрец, а это вот розовое, пушистое – таволга: всё, годное для хорошего чая. Я смотрю, вы знаете толк в травах, сударыня?
– Да, я увлекалась ботаникой когда-то, – польщённо смутилась Милашка. – Мы тогда в походы ходили всем отрядом.
– Что ж, предлагаю вам сегодня быть хозяйкой за столом на утреннем чаепитии. Чудесное украшение, чудесный выбор… разве что, кроме этого, – Роджер выудил из букета что-то жёлтенькое, скрученное. – Это «паучий хоботок»: красивый, но если в чайник попадёт – мы потом сутки будем хихикать, как идиоты, и розовых поросят считать.
– Каких поросят?
– Розовых. Летающих, с крылышками, – серьёзно пояснил Роджер. – Хотя, возможно, и в крапинку. Пойдёмте!
На ступеньках автобуса Алиса посторонилась, пропуская Жестянкина. Старый механик нёс в руках блюдце с молоком и печенье.
– А вы не будете пить с нами чай?
– Да нет, сударыня, сейчас приду. Это я кой-кого кормлю, – с заговорщицким видом сообщил старик.
– А кого? – из любопытства Алиса пошла за ним. Она ожидала увидеть какого-нибудь дикого кота или иную живность, вышедшую из трав к автобусу… А увидела, как механик раскрошил печенье, высыпал в молоко – и засунул блюдце в моторное отделение.
– Машинных крох, – важно пояснил Жестянкин.
– Э… кого, простите?
– Ну, таких. Которые в машинах живут. Сейчас это забытая традиция, а когда-то водители знали, как их правильно чтить. Но я-то помню, да!
– Ага. Понятно. Очень интересно, – вежливо кивнула Алиса после секундной паузы. Была ли это вправду древняя традиция, или время не пощадило разум старика, но своё мнение девушка предпочла придержать.
Роджер познакомил пассажирок с автобусом. «Икар» состоял из трёх этажей, которые капитан гордо окрестил «палубами». Первая палуба вмещала машинное отделение и грузовой трюм. На второй располагались пассажирские каюты и рулевая рубка. Дверь в конце коридора вела на маленький балкончик на корме – Роджер называл его то «ютом», то «обзорной площадкой».
«Тоже мне обзор», скептически заметила Плясунья в воображении Алисы. «Что за удовольствие, назад пялиться – смотреть, откуда уехали? Лучше уж на крышу подняться, оттуда во все стороны видно!»
«Потому что вы лишены стратегического мышления, девочка», снисходительно усмехнулся Полковник. «Никакая это не смотровая площадка, а позиция кормового стрелка! Поставь сюда кого-нибудь с рогаткой – и готово, тылы прикрыты. Вот и пропилы в ограждении – бойницы, разве не видите?»
Третья палуба была отдана под каюты капитана и старпома (как заметила Алиса, ненамного больше пассажирских) и кают-компанию, совмещённую с корабельной кухней – камбузом. Кроме стола, оснащение камбуза составляла электроплитка, а также множество шкафчиков с посудой и провизией. Вообще, всё на «Икаре» было узким, компактным и тесноватым: создатели постарались напихать в объём автобуса побольше всего для жизни в дороге. Часть потолка и задней стены кают-компании представляла собой световое окно из толстого, закалённого стекла в стальном переплёте. Пара секций была откинута, снаружи веял пахнущий степными травами ветерок.
– Прошу к столу, чайник вскипел!
Хозяйничать за столом доверили Милашке, и она не подвела. Букет в жестяной банке из-под кофе украсил стол, а часть цветочков пошла в чай – так что по камбузу разлилось дивное благоухание. Младшая служащая разлила ароматный настой по кружкам, железным, как и вся остальная посуда: похоже, на «Икаре» избегали всего, что могло бы разбиться при тряске. К чаю подали галеты с маслом и повидлом. Алиса заметила, как Петрович припрятал одну галету в карман комбинезона – не иначе, для «машинных крошек»…
Гром один из всех не пил чай. Вместо этого, он долго возился у плитки, бряцая посудой и чем-то булькая; а когда сел за стол, в лапах у него была большая кружка с крышкой. Медведь отхлебнул, и Алиса учуяла приятный, сладкий и пряный аромат.
– Простите, это мёд с травами? – вежливо спросила она.