– Хлябь! – приглушенно донеслось в ответ. «Икар» тотчас начал менять курс, отклоняясь на восток. Гром спрыгнул на палубу и бросился к снастям.
– Что это? – тревожно спросила Алиса, высунувшись из вороньего гнезда. Ей стало страшно: вспомнились изувеченные, разъеденные неведомой напастью дефы. Значит, этот туман и есть та сила, что калечит кукол?
– Мгла, девица, что ж ещё! – прорычал Гром. Он уже возился с такелажем, спешно стравливал и натягивал тросы и канаты – привычными, умелыми движениями. Автобус всё сильнее забирал к востоку, оставляя наползающее марево за кормой.
Алиса неотрывно смотрела назад. Хотя уже смеркалось, и туманный мазок был с трудом различим вдали – ей всё равно было жутко. То ли разыгралось воображение, то ли с запада вправду накатывало какое-то нехорошее, леденящее предчувствие…
«…ко мне…»
Алиса чуть не вскрикнула. Откуда вдруг взялся этот тихий шёпот, раздавшийся будто над самым ухом? Или даже внутри головы…
«…иди ко мне ко мне ко мне…»
«…вернись вернись вернись…»
«…будь с нами с нами с нами…»
«…не страшно страшно страшно…»
«…сейчас сейчас сейчас…»
Алиса осела на дно гнезда, схватившись за виски. Шёпот не походил ни на голоса её воображаемых собеседников, ни на слова диагностики, что вспыхивали в её голове после пробуждения. Он пугал, шелестящий, вкрадчивый, как шорох мёртвых листьев в чёрной подворотне, как стая муравьёв, заползших в уши. Не злой – но чужой настолько, что сердце-маслонасос замирало в груди.
– Алиса! – раздался снизу приглушенный окрик Роджера. – Вы как там?
– Капитан… мне плохо, – с трудом выдавила Алиса. В эту минуту она искренне сочувствовала Милашке.
– Это пройдёт! Всего лишь близость Мглы: вы, должно быть, к ней непривычны. Держитесь, это просто иллюзия!
Девушка взяла себя в руки и встала, обняв мачту. В самом деле, скоро дурнота отступила. Сумерки постепенно сгущались над степью, и далёкий туман стал неразличим. Вскоре Алиса вновь почувствовала себя хорошо.
– Кажется, оторвались, – проворчал Гром. – Ты как, Алиса? Крепко прихватило?
– Уже ничего… Это всегда так?
– У всех по-разному. Некоторых вообще накрывает. Ты полезай вниз уже: темнеет, мы скоро на якорь встанем!
– Давай я ещё осмотрюсь, – Алиса приставила трубу к глазу, высматривая в сумеречной дали признаки тумана. Теперь она по-настоящему почувствовала себя вперёдсмотрящей на мачте, высматривающей приближение бури. Или китовый фонтан; или, может, пиратские паруса…
Но нет, окрестности выглядели бездвижными и спокойными. Никаких следов Мглы. Хотя, вон там – не её ли огоньки мерцают в сумерках? Алиса пригляделась, покрутила кольца трубы…
Нет, тумана не было – а вот трепещущие огни были. И двигались. Причём, кажется, в их сторону.
– Гром, там огни! Кажется, кто-то едет!
– Огни? Фары, что ли?
– Не уверена. Они такие, дрожащие, как будто пламя…
Алиса ещё не договорила – а Гром уже взметнулся по вантам с невероятной для его громадного тела ловкостью, и выхватил трубу из её рук.
– Ну, чтоб меня Моль поела! – прорычал он, рассмотрев огни. И, свесившись вниз, закричал: – Роджер, туманники на семь часов, Мгла их побери! Полный вперёд, может, они нас ещё не засекли!
Тут же Алисе пришлось вцепиться в края гнезда, настолько резко вильнул «Икар». Спустившийся на палубу Гром проворно переложил паруса, от чего автобус заложил лихой вираж и заметно прибавил хода, отклоняясь к востоку еще сильнее. Теперь они двигались практически поперек пыльных борозд, взмётывая песок из-под колёс.
– Алиса, спускайся! – проревел Гром.
Девушку дважды просить было не надо: из-за увеличившейся скорости качка стала совсем уж дикой. Мачта кренилась влево-вправо, грозя вышвырнуть куклу из гнезда, как снаряд из катапульты. Не тратя время на спуск по вантам, Алиса схватилась за первый же канат – и съехала по нему на палубу, сама не поняв, как получилось. Видимо, от испуга.
– Эй! – из люка показалась недовольная Милашка. – Что такое… ай! – автобус вновь мотнуло, и она изо всех сил вцепилась в поручни. – Что у вас тут происхо…
– Туманники! – оборвал её Гром. Милашка так и застыла, разинув рот.
«Икар», словно дельфин в штормовом море, вновь и вновь выпрыгивал на вершину очередной волны, замирая на мгновение – а затем рушился вниз, скрипя всеми сочленениями и набирая скорость для нового подъема.
– Гром, что там у вас? – прокричал из рубки Роджер. Медведь бросился на корму, вгляделся в сгущающийся сумрак и выругался столь забористо, что Алиса не поняла половины слов.
– Сели на хвост, твари! – прорычал Гром.