– Ты не теряла жетон, – убеждённо сказал Алиса. – У тебя его украли. Та девица в кантине.
– Что? Карима? Ох…
– А ведь это всё объясняет, – кивнул Роджер. – Вот почему она была с тобой так любезна, и вот зачем подпоила. Имея канцелярский жетон, можно много чего натворить, пока не разоблачат.
– Ну, зато теперь успокойся, – попробовала утешить подругу Алиса. – Ты больше не дезертир, ты невинная жертва. Можно даже выдумать, будто она у тебя жетон украла ещё в Вертеполисе, а ты… Эй, ты чего?
Милашка обвела всех безумным взором; руки её дрожали.
– Вы что, не понимаете? – выговорила она. – Какая жертва? Если эта гадина, п-прикрываясь моим именем, что-нибудь у-украдёт? Или к-кого-нибудь похитит? Или, или… Это удар п-по репутации моего Департамента! Всей Канцелярии! И всё из-за меня! Я теперь – ик! – госуд-дарственная преступница-а-А!..
С Милашкой случилась настоящая истерика: она чуть только головой о стену не билась. Роджер с Алисой и Громом втроём насилу утихомирили девушку, завернув в одеяло и усадив на койку. Алиса принесла чаю, опрометчиво капнув в него немного рому из фляжки Ханны – но Милашка, учуяв запах спиртного, отшвырнула кружку и затопала ногами:
– Убери! Никогда больше! Никогда! Ненавижу-у-у!!!
Лишь через добрый час ураган унялся. Милашка съёжилась на койке, укрывшись с головой: из-под одеяла доносилось тихое поскуливание и всхлипы. Роджер с Алисой тихо вышли, затворив за собой дверь.
– Да, проблема, – покачал головой капитан. – Не столько для нас, сколько для Милашки. Теперь ей и вправду может всерьёз достаться от начальства…
– Что же делать? – с мукой в голосе спросила Алиса. Она уже успела мысленно проклясть себя за то, что задержалась у автобуса в дубравской Гавани и не пошла за подругой сразу. Бедная, доверчивая Милашка!
– Не знаю, Алиса. Пока не знаю… В любом случае, думаю, надо дать ей успокоиться. Пойдём наружу, заглянем в кантину.
***
Снаружи было пасмурно и ветрено. Холодный ветер трепал флюгер на мачте «Икара», запаркованного на краю наковальнинской Гавани – почти пустой площади, окружённой приземистыми бараками. Дома ступенями взбирались в гору, разделённые кривыми улочками; ветер тонко пел в редких проводах. Некоторые здания были заколочены, прохожие на улицах попадались редко. Вообще, город производил впечатление полузаброшенного.
– А зачем в кантину? – спросила Алиса, шагая вслед за Роджером через площадь под ветром.
– Ну, как зачем? Найдем проводника. Нам понадобится тот, кто хорошо знает горы.
Алиса даже остановилась.
– Нам?
– А ты что думала, мы вас бросим? – Роджер обернулся и одарил её улыбкой. – Тем более, сейчас, когда Милашку вот так вот подкосило? К тому же, эта история стала настолько интересной, что я не прощу себе, если просто высажу вас на краю земли и уеду навсегда, так и не узнав разгадку тайны!
– Но… я не знаю, сможем ли мы заплатить, – Алиса стыдливо потупилась.
Роджер подошёл к ней и мягко взял её руку в ладони.
– Думаешь, я ради денег на всё это иду? – негромко спросил он.
Алиса подняла голову, взглянув ему в глаза. Холодный горный ветер трепал кудри капитана и играл прядками из девушкиной косы.
– Роджер… – других слов у Алисы не нашлось. Минуту-другую они просто смотрели друг на друга.
– Ладно, вперёд! – с прежней бодростью заявил капитан. – Найдём себе провожатого!
В кантине было сумрачно и накурено. Булькали на столах грубые кальяны, курились паром трубки со спиртовками в обшарпанных ладонях. Мрачные посетители в тяжёлых одеждах провожали чужаков недобрыми взглядами: суровые, угрюмые куклы, потрёпанные горным бытом, все как один будто бы припорошенные каменной пылью и угольной крошкой.
– Хороший провожатый? – задумался кантинщик. – Да таких много, судырь. Только вот такое дело, народец-то у нас трудовой, некогда им всяких… звиняюсь, уважаемых путешественников по горам водить. Тем боле, вы, гляжу, и сами не знаете, куды вам иттить.
Роджер облокотился о стойку и выразительно потёр пальцами друг о друга, будто считая купюры.