– Война ведь! Зачем мы здесь?! – от волнения мои мысли путаются.
– Дочка, о чем ты? Успокойся, все будет хорошо, – женщина смотрит на меня в недоумении, кажется, думает что я сошла с ума.
Эти люди с луны свалились, не в курсе что война идет?
– Похоже у нее бред, – лицо женщины становится обеспокоенным.
– Слава Всевышнему, с тех пор как Салах ад-Дин стал защитником наших земель, мы можем спать спокойно – женщина возвела руки к небу пробормотала молитву и провела руками по лицу.
Салах ад-Дин?? О чем это она…
Возвращение к жизни
– Какой Салах ад-Дин?? – не поняла я.
– Салах ад-Дин Юсуф ибн Айюб, да продлит Аллах его дни! – женщина повторила длинное имя, снова возвела руки к небу, пробормотала молитву и провела руками по лицу.
Я ни-че-го не поняла… Голова шла кругом и страшно раскалывалась, и разбираться со всем этим не было сил, я закрыла глаз. В прохладной тени палатки было намного приятнее, чем под палящим солнцем, и кожу не так сильно жгло.. Только сейчас я разглядела что вся моя одежда была в коричневых засохших пятнах крови. Местами она прилипла к телу.
Женщина принесла какой-то мутный отвар в глиняной плашке.
– Выпей дочка, тебе станет легче, – она поднесла ее мне ко рту и наклонила посуду. От неожиданно горького вкуса я выплюнула ее обратно.
– Не противься, тебе надо это выпить. У тебя все тело в открытых ранах. Мне надо их обработать, с этой жидкостью тебе будет легче.
Через силу я отпила еще немного и еле сглотнула подступающую тошноту.
Спустя какое-то время, кажется, напиток подействовал. Я перестала ощущать острую боль, наступила приятная расслабленность.
– А что это? – поинтересовалась я у женщины.
– Опиум дочка… он хорошо снимает боль, скоро тебе полегчает и захочется спать.
Женщина задрала подол моего платья, и я увидела свои ноги, исполосованные жуткими поперечными и продольными ранами. Как ни странно, я вовсе не ужаснулась этому, просто наблюдала со стороны. Зато лицо женщины исказилось от боли. Она, охая встала, порылась в своих котомках, достала оттуда какие-то мешочки с травами, отсыпала из нескольких по чуть-чуть и пошла к костру.
А мне стало так хорошо, прямо эйфория какая-то. Что это за прекрасные добрые люди спасли меня из рук той сумасшедшей? Какая же это хорошая женщина? У нее просто золотое сердце… она так обо мне заботится, словно я ее родная дочь. Увидела мои ноги и ей даже больно стало за меня. Надо будет обязательно отблагодарить ее потом. И эти прекрасные верблюды… божьи создания... и почему они мне раньше не нравились? Они ведь тащили меня на себе так долго... надо будет их тоже отблагодарить как-то. Мне захотелось прямо сейчас пойти и обнять их. Меня переполняла нежность ко всем и даже верблюдам, которых раньше не любила совсем. Я лежала и улыбалась самой себе.
Женщина вернулась с отваром и стала обрабатывать мои ноги. Я смотрела на нее с благодарностью и улыбалась. И незаметно отключилась.
Проснулась я от того, что шея затекла. Я лежала на животе. В голове была такая тяжесть, плюс ко всему меня страшно мутило. Вокруг было темно и горел костер. Мужчина и женщина сидели у костра и тихо разговаривали.
Я хотела окликнуть женщину, но вместо этого промычала что-то невнятное. Однако она все равно услышала, сразу поднялась и поспешила ко мне.
– Тихо, тихо… не шевелись. Я твою спину обработала. Тебе придется сегодня спать на животе.
– Шея затекла…и тошнит сильно…, можно мне воды – пробормотала я еле.
Она подставила фляжку с водой и слегка наклонила. Я отпила, и тошнота немного отступила.
– Давай я помогу тебе повернуть голову, – она приподняла мою голову и осторожно повернула на другую сторону.
Так оказалось еще хуже из-за опухшего лица. Я застонала, и она легонько повернула меня набок. А так стало нестерпимо больно из-за плеча, я стиснула зубы и застонала.
– Бедняжка… как же мне тебя положить дочка? И так и так больно, на твоем теле живого места нет.
Она суетилась вокруг меня не зная, что со мной делать, подкладывала и убирала подушки, наконец развернула меня полу-боком на левое плечо. В таком положении мне стало более-менее сносно и я вздохнула с небольшим облегчением.
– Спасибо вам, – я почувствовала, как на моих глазах проступили слезы благодарности.
– Сейчас принесу молока, тебе надо набираться сил, – с этими словами она принесла кожаную сумку и дала мне попить. – Это верблюжье молоко, дочка, пей. Оно тебя вылечит. Спи. Утром легче будет. – сказала она и накрыла меня покрывалом.
Я мысленно поблагодарила ее и снова провалилась в сон.
Опять я услышала этот мерный пикающий звук, приоткрыла глаза, и сквозь дрожащие ресницы увидела яркий белый свет, такой яркий, что было больно смотреть и закрыла их обратно.