На другой день пошли в читальный зал. Сели за столик и стали писать сочинение. А больше — смеялись и разговаривали. Затем ушли…
Вечером у нас были билеты на «Евгения Онегина». После Большого театра здесь, конечно, слабее.
5 января
Это просто так.
Сегодня (ура!!!) получили телеграмму от папы. Первая весточка из Кашина. Наконец-то!
Вчера было воскресенье. К часу пошла в «читалку», взяла Игоря Северянина. Пишет красиво, но как-то неодушевленно. Его стихи, как запах цветов. Хорошо, а в душе ничего не остается. Впрочем, может быть, только мне так кажется.
Затем ушли домой. Вспоминала своих. Люблю же я их всех! И скучаю отчаянно (неправда!).
В субботу была на «Чародейке». Пожалуй, еще ни одна опера не оставляла такого сильного впечатления. И содержание и исполнение — все. Основную роль вела Кашеварова. Чудесная артистка. Голос сильный, красивый, гибкий какой-то. И играет прекрасно, и сама интересна. Нэлепп очарователен. Да все нравятся: и Орлов, и Маньковский, и Фрейдков — все.
В классе по литературе начали Маяковского. Я рада. И он мне нравится все больше.
9 января
Вчера было письмо от папы. Вот радость-то! И он пишет, что… да вообще пишет все о Кашине. (Только про Бусика ничего.)
10 января
Что-то сейчас дома? Я во сне каждый день там бываю. Увы, только во сне! Почему-то в последнее время часто вспоминается Нюра. Вот бы увидеться с ней! И где она? И увидимся ли вообще когда-нибудь? Если нет — обидно. Все-таки она — одна из самых близких. Знаю, что они выехали по направлению Казань — Свердловск. А как найти? Я еще ближе теперь подружилась с Людой. Славная она такая.
17 января
Почему-то вдруг вспомнила 7-й класс. Лица, отряд — все. Как далеко это! Я помню обиду, жуткую, до слез, когда выбирали мы председателя отряда. Даже жаль, что все это уже прошло. Да и вообще всего жаль. А сейчас скучно. Да нет, я не знаю. Я вообще медленно, но верно изменяюсь, прогрессирую, так сказать, в худшую сторону. Папа говорит так: качусь по наклонной плоскости. Отрадное сознание! Но факт.
Я сама знаю. Раньше я и училась лучше, и читала больше, и лучше разбиралась во всем, и вообще была лучше, а теперь… Вот, наверное, поэтому и мир теперь кажется серее, хуже. А кроме того, за последнее время я стала, ну, как бы лучше сказать… Появилась привычка к анализу людей. И в каждом находятся такие слабые местечки, такие черточки, которые позволяют мне относиться к ним как-то сверху вниз. А людей, в которых я не нахожу таких черточек, очень мало. И к ним я отношусь с большим уважением. К ним относятся Вера Александровна, Романович, Яков Платонович и еще немногие. А чего же ради я расфилософствовалась на эту тему? Ну да ладно.
24 января
И вот оно, новое несчастье над головой. Обжилась в Перми, привыкла к ней, кое-что даже полюбила и… уезжаем. 3-го дня болело горло, и я не пошла в школу. Вдруг приходит мама, чем-то ужасно взволнованная. И что же? Оказывается, из Кашина прислали за нами человека, литер и вообще — требуют нас домой. Мы с мамой долго не знали, на что решиться, уже совсем было решили остаться здесь, но… все-таки едем. Я вчера почти весь день проплакала. Так жаль оставлять все, к чему уже успела привязаться: город, школу, «читалку», каток, театры, Люську — все и всех ужасно жаль!
30 января
Опять в дороге. Все-таки уехали. И сразу все радости стали казаться маленькими. Остались в памяти Вовка да Галя, остальные быстро забудутся.
4 февраля
Дома
Не знаю, с чего и начать. Боже мой! За что? За что такое несчастье? Нет слов. Я не знаю. Умер Мишка. Родион, любимый…Умер от ран. И никогда, никогда я не увижу его. Никогда! Конец всему, конец… Нет, не могу.
9 февраля
Теперь, когда я уже немножко привыкла к своей потере, могу писать. Не меньше стала боль, но как-то ушла она в глубь сердца. Приехали домой мы 4 февраля, в 6 часов вечера. Папа встретил нас на вокзале. Я была так счастлива тем, что наконец приехали домой, тем, что скоро увижу своих любимых. И вот… Я никогда не забуду того почти физического ощущения жуткого холода внутри, когда папа сказал: