А вышло все это так. Ехала я с девочками, не захотелось в Сафоньеве уходить от них и решила проводить их до Калинина. Приехали сюда и пошли на пересыльный пункт. Я пришла вместе с девчатами, накормили меня. И прекрасно выспались. На другое утро пошла в обком партии, чтобы узнать относительно судьбы нашего отряда. Но туда нужно брать пропуск. Спрашивают: «Для чего?» Я говорю: «Хочу догнать отряд». Ну а уж дальше все как-то само собой получилось. Мне сразу же предложили ехать на другой же день и уже дали задание.
Только вы не сердитесь. Чего уж теперь сердиться! Сегодня я ночевала опять здесь же, на пересыльном пункте. Девочек наших, кроме Юли Пещериковой, направили в часть. И поэтому здесь остались только мы с Юлей, а она едет домой сегодня или завтра. Ну, вот все обо мне.
А вы как? Что у вас нового? Как дела в огороде? Нет ли мне писем? Приехала ли Рена? Взяла ли мама мой аттестат?
Что нового в школе?
В общем, пишите мне всё-все. И я вам преаккуратнейшим образом все буду каждый день писать.
Чувствую я себя прекрасно. Все было бы и совсем хорошо, если бы я знала, что вы успокоились. Ну, я прошу вас: ради бога не расстраивайтесь, особенно мамуська.
Калинин превращен в развалины. Нет ни одного дома, который не был бы так или иначе искалечен. Последняя бомбежка — за день до нашего отъезда. При нас тревоги не было. Сейчас я сижу на пересыльном пункте и пишу вам. Начальник штаба поместил нас в своей комнате, здесь мы ночуем.
Передавайте привет всем знакомым. Пишите мне скорее.
Ваша Инка.
Записи в дневнике
6 июня
В машине, под дождем, под мокрым брезентом, холодно было, и сыро, и тесно. Но… все хорошо. Утром добрались до Гориц, там ждали до семи часов вечера, а затем поехали дальше. И вот сегодня вечером приехали в Калинин. Как сильно разбит город! Почти ни одного дома не осталось без повреждений. Какой ужас! И за это мы должны мстить им! За все!
Сейчас сидим на пересыльном пункте, в комнате начальников, и готовимся спать. Почему-то хорошо.
7 июня
Ну, вот и жизнь… Нет, не так! А как же? Не знаю А вот так: я — партизанка. Завтра еду. Ну, что же еще? Довольна. Нет, не могу сейчас писать. Потом!
Письма родным
8 июня
Здравствуйте, родные мои!
Сижу я на телефоне, жду, когда вызовут говорить с вами, и пишу. Сегодня я уезжаю из Калинина, и поэтому будет очень досадно, если мы не поговорим. Вам принесла уже, вероятно, Юля мое письмо, в котором я писала обо всем. Сейчас я пойду по делам, потом обедать и потом поеду за вещами на пересыльный пункт, чтобы уже совсем быть готовой. Отправимся сегодня с Хрусталевым на машине. Питанием на дорогу я обеспечена.
Ну, а что у вас нового? Вы мне почаще пишите, любимые мои.
Ваша Н.
Ренок, милая моя!
Через несколько часов я уеду туда, куда нас посылают. Ты останешься на нашей, советской земле, в своей родной семье. Помни, Реночка: мы идем бороться за то, чтобы всем нам жилось хорошо и спокойно. Но мы с тобой часто нарушали спокойную жизнь глупыми и ненужными капризами и непослушанием. В этом письме мне хочется сказать тебе, посоветовать, как младшей любимой сестренке: веди себя как следует. Не капризничай, не огорчай папу, мамочку, ведь ты пока у них одна. И потом еще, мне будет легче выполнить любое трудное дело, если я буду знать, что дома у меня все хорошо и спокойно. Помни об этом, родная моя девочка, и будь умницей.
Поцелуй за меня наших старичков, передай привет всем моим друзьям, кого увидишь. Целую тебя, славная моя сестренка, крепко-крепко.
Помни меня всегда, помни мои советы.
Твоя Ина.
Инa Константинова. Снимок военной норы.
8 июня
И не уехала. Видимо, завтра. Целый день прошел в хлопотах. Ну, устала же!
9 июня
Ой, сколько же нового, сколько прекрасного и нового несет мне моя жизнь. И как хорошо! Ну, вот по порядку. Вчера сидела я в обкомовской столовой, доедала мороженое, как вдруг входит человек и спрашивает:
— Есть здесь Константинова?
— Что случилось?
— Зовут срочно в обком.
Лечу.
Оказывается, нужно ехать 9-го, в 6 часов утра. Ночевать оставили в гостинице при обкоме. В одной комнате со мной ночевала славная девушка, партизанка, уже 9 месяцев проработавшая в отряде в тылу у немцев.