Ну, родные мои, целую и обнимаю вас крепко-крепко. Пишите. Если на мое имя придут местные письма, то сразу же перешлите сюда, или нет, лучше оставьте до моего приезда. Ну вот и все.
Ваша Ина.
Сегодня я приняла воинскую присягу. Горжусь!!!
8 июля
Здравствуйте, дорогие мои папочка, мамусенька и Ренок!
Я пишу вам каждый раз, как представляется возможность отослать письмо. А это случается очень часто, поэтому и пишу я почти каждый день.
Живу я по-прежнему, то есть чувствую себя замечательно. Только вы не подумайте, что я пишу, чтобы вас успокоить. Нет, в самом деле я очень довольна своей жизнью.
С самого первого дня моего партизанства я забыла, что такое плохое настроение. Стоит чуть-чуть повесить нос, как сейчас же наши командиры и девчата привяжутся с шутками, рассмешат, развеселят, и опять станет весело.
Вообще мы все время смеемся. Особенно хорошо у нас бывает по вечерам, когда собирается домой весь штаб, все восемь человек. Каждый что-нибудь рассказывает, шутим, хохочем и засыпаем очень-очень поздно. В общем, за работой и за весельем скучать некогда. Кроме того, мне приходится сейчас очень много заниматься, так как люди, с которыми я буду вместе работать, учились на специальных курсах. Сейчас они помогают догнать их. А работа мне предстоит очень важная и очень интересная. Я многому здесь научусь. И это очень хорошо. А главное — научусь жизни. Вот после всего этого меня уже ничто на пути не испугает.
Сегодня первый день у нас хорошая погода. Тепло и сухо. И перестрелка сегодня замолкла почему-то. И стало тихо-тихо. Мы уже так привыкли к отдаленному грохоту орудий, к пулеметным очередям, к самолетному гулу, что без них даже скучновато. Вчера были сброшены с самолета листовки, в которых говорят о том, что произошло на Керченском полуострове. Вообще эти гады угощают нас такими листовками, что просто не знаешь, дураки это писали или сумасшедшие. И ненависть к врагам здесь, так близко от них, во много раз сильнее.
Ну, ладно, обо мне хватит. Что же вы-то мне ничего не пишете? Впрочем, ждать еще рано. Но, если с первым самолетом ничего не будет, то я буду очень расстроена.
Как здоровье мамочки? Как чувствует себя папа? Ну, родные мои, дорогие, целую вас бессчетно.
Ваша Ина.
18 июля
Здравствуйте, родные мои, любимые!
Вчера я получила первые письма. Вы представляете, какая радость! Я чуть не задушила Дуську. И очень была огорчена тем, что из Кашина не было ни одного письма. Только телеграмма от мамуськи, которую я зацеловала до дырочек. Телеграмму, а не мамуську, к сожалению. Получила целых четыре письма от Регинки. Очень-очень рада, что она не забывает меня. Ну, пусть и впредь так же часто пишет.
Если бы вы знали, какое это счастье — получить письмо, которое написал кто-нибудь из вас, моих любимых! Вы уж хоть минутку в день да нашли бы, чтобы его написать.
Среди восьми полученных вчера писем было одно от Абрамова, бригадного комиссара из штаба фронта. Такое замечательное, теплое письмо. И ни одного ни от вас, ни от девчат. Вообще из Кашина не было. Почему? Аллах его знает. А как хотелось бы узнать о Кашине!
У меня все по-прежнему. Очень довольна своей жизнью. В то время, когда находимся «дома», то есть не в задании, делать совсем нечего. Мае теперь даже от дежурства освободили. Питаемся очень хорошо. Молока, молочных продуктов, мяса имеем без ограничения. Очень много поедаем ягод, особенно земляники. Здесь ее такая масса, что из дому выйдешь — и собирай сколько угодно. Мы ее уплетаем во всех видах: и сырую, и со сливками, и «жареную».
Вчера мы с Дусей и еще двое ребят пошли на Ловать за ягодами, сели на бережок, и вдруг с того берега из автомата как застрочат. Тут кругом полиция. Теперь запретили на реку ходить. Купаться только в озере.
На этих днях нам предстоит одна очень серьезная операция. Сейчас все люди, которые не в задании, заняты подготовкой к ней. Хорошо бы удалась!
От нас завтра идут связные в Калинин. Они и захватят это письмо. Если вам удалось переправить мне в Калинин посылку, то я ее должна скоро получить, а если нет, то не беспокойтесь. Все, что мне надо, я достану здесь.
В телеграмме мамуська говорит насчет аттестата. Что получила — хорошо, а направлять его пока никуда не нужно. Вот вернусь когда, сама направлю. Видимо, в этом году не придется мне быть в институте. Ну, что поделать? Вот кончится война, и тогда мы так же горячо, как сейчас бьем фашистов, возьмемся за учебу. Здесь очень, очень много людей, окончивших десятилетки. После войны все пойдут в институты. А немцам мы досаждаем порядком. За последний месяц нашей бригадой пущено под откос восемь больших эшелонов, взорвано четыре железнодорожных моста, причинены большие разрушения шоссейным дорогам. Недаром немцы считают партизан вторым фронтом и ничего не жалеют для борьбы с нами.