В голове у меня выстроилась целая череда вопросов. Вместо этого я выпаливаю:
- Мы должны выяснить, что с Анной.
Должно быть, я говорю ему это уже в десятый раз, и ему так же надоело слышать об этом, как мне - говорить. Но это должно пройти. Мы нуждаемся в его помощи, а он ничего не предложил с той ночи, когда мы сражались с Чародеем, когда он разработал встречное заклятье, чтобы сохранить мне жизнь после того, как я был проклят, и помог Томасу с защитным заклинанием в доме Анны.
- Как колбаса? - спрашивает он.
- Хороша. Я не голоден и не собираюсь прекращать спрашивать.
Он перевел взгляд на мой рюкзак. Я никогда не достаю атаме, когда Морфран рядом. То, как он смотрит на меня, когда я это делаю, говорит, что это нежелательно.
Томас прочищает горло.
- Расскажи ему о Мари Ла Поинт.
- Кто такая Мари Ла Поинт? - спрашиваю я, когда Морфран обращает на Томаса свирепый взгляд, который говорит о том, что позже его закопают.
- Она... - Томас сомневался под пристальным взглядом деда, но в этот раз выиграю я. - Она колдунья-вуду на Ямайке. Морфран говорил с ней о... твоей ситуации.
- И что с моей ситуацией?
- В основном, только о Чародее. О том факте, что он был пожирателем плоти, что мог поглощать силу и сущность даже после смерти; я имею в виду, что плотоядность сама по себе является редкостью. То, чем стал Чародей после смерти, съев твоего отца и связав себя с атаме, питаясь через него, делает его почти что долбаным единорогом.
- Томас, - резко обрывает его Морфран. - Может, заткнешься? - он качает головой и бормочет себе под нос "единорог". - То, что сделал тот призрак - это взял древнее ремесло и перекрутил его в нечто неестественное.
- Я не имел в виду... - начинает Томас, но я его перебиваю.
- Что сказала тебе твоя подруга? - спрашиваю я. - Мари Ла Поинт. Ты узнавал у нее об Анне?
- Нет, - отвечает он. - Я спрашивал ее о Чародее. Узнавал, была ли разорвана связь между ним и атаме, если такое возможно.
Затылок покалывает, хотя мы и проходили это раньше.
- И что она сказала?
- Она сказала, что могла быть. Она сказала, что была. Она сказала, что может быть.
- Может быть? - громко сказала Кармел, ее вилка упала на тарелку. - Что, черт возьми, это значит?
Морфран пожимает плечами и скармливает Стелле кусочек болоньи со своей вилки, когда та кладет лапу ему на колено.
- Больше она ничего не сказала? - спрашиваю.
- Сказала, - отвечает он. - Она сказала то, что я вам уже месяцами говорю. Прекратите совать нос туда, куда не должны. Прежде чем вы наживете себе врага, который откусит его.
- Она мне угрожала?
- Это была не угроза. Это был совет. В мире есть такие секреты, дети, что люди, чтобы сохранить их в тайне, убивают.
- Какие люди?
Он отворачивается, полощет свою пустую тарелку в раковине и загружает ее в посудомоечную машину.
- Неправильный вопрос. Ты должен был спросить, какие секреты. Какая сила.
Мы делаем разочарованные лица, сидя за столом, а Томас имитирует крик и движение, которыми, как я полагаю, он глупо встряхивает Морфрана. Всегда загадочный. Всегда с секретами. Это сводит нас с ума.
- С атаме что-то происходит, - говорю я, надеясь, что если я буду достаточно прямолинеен, то мы начнем делать выводы. - Я не знаю, что это. Я вижу Анну и слышу ее. Может быть, потому, что я высматриваю ее, а атаме разыскивает. Может, потому, что она ищет меня. Или из-за того, что мы оба делаем это.
- А может, и больше этого, - говорит Морфран, поворачиваясь. Он вытирает руки кухонным полотенцем и при этом смотрит на меня так, что мне кажется, будто я всего лишь скелет или пылинка. - Эта вещь в твоем кармане больше не отвечает Чародею. Но кому теперь?
- Мне, - отвечаю. - Он был сделан для того, чтобы отвечать мне. Моей цели.
- Возможно, - отвечает он. - Или твоя цель создана для ответа ему? Чем больше я говорю с тобой, тем больше ветра у меня в голове. Здесь происходит больше одной вещи; я чувствую это, как грозу. И ты должен также, - он кивает подбородком на внука, - и ты тоже, Томас. Я воспитывал тебя не для того, чтобы ты был мячом.
Рядом со мной Томас резко выпрямляется и бросает на меня быстрый взгляд, будто я страница, за чтением которой он был пойман.
- Не могли бы вы быть менее жуткими в такую рань? - спрашивает Кармел. - Мне все это не нравится. В смысле, что нам делать?
- Расплавить этот нож и закопать, - говорит он, хлопая ладонью по колену, чтобы позвать черного лабрадора за собой в комнату. - Но вы этого никогда не сделаете, - на выходе из кухни он останавливается и глубоко вздыхает. - Послушай, парень, - произносит он, смотря в пол. - Чародей был самой запутанной и голодной вещью, с которой мне так не повезло столкнуться. Анна утащила его из мира. Иногда твоя цель выполнена. Ты должен позволить ей покой.