— Нет.
— Вот сейчас и попробуй. Можно со сметаной или с маслом.
Эллес положила в тарелку несколько оладий и принялась их поглощать. Хрустящие, с корочкой… Она уже давно освоила процесс и научилась получать удовольствие от еды.
— Спасибо. Это очень вкусно.
— Все для вас… все для вас…
Сама Лена уже успела поесть и с удовольствием наблюдала за Гостьей. Чуть задумалась, потом тихо произнесла:
— Я видела вашу песню… прощальную. Так ревела тогда… До сих пор забыть не могу.
Эллес кивнула. — Да. Алатэ научил этим словам. Вот и спели.
— Вы ведь знали… о том что случится?
— Да. Не конкретно, а то что умрем — знали.
— А зачем тогда пошли? Разве нельзя было в штабе посидеть?
Она покачала головой. — Не имело смысла. Смерть не обманешь. Мы просто хотели, чтобы хоть что-то от нас осталось. Хоть какая-то память…
Лена вздохнула. Тяжело такое слушать.
— А вот Андрей? Он тоже знал… про сосульку? Ну в смысле, что скоро — всё.
— Нет. Мы можем это лишь на других видеть. В тот вечер я увидела на нем, а он — на мне. Мы называем это — «печать». И изменить уже ничего нельзя. Смерть все равно придет. Кроме случаев, связанных с болезнью. Здесь можно исправить.
Эллес доела последнюю оладью и удовлетворенно кивнула.
— Благодарю. Я сейчас поеду к родителям.
— Что, прямо так? Здрасьте, я вернулась?
— Да. Сейчас суббота, они дома.
Лена всплеснула руками. — С ними же плохо станет. Тут и инфаркт, и инсульт — все что угодно. Надо же подготовить их. Так сразу нельзя.
— Каким образом подготовить?
— Такую информацию надо сообщать частями. Сначала намекнуть. Ты наверно помнишь номер телефона?
— Да. Я всегда все помню.
— Даже не сомневаюсь. Скажи мне его. И я позвоню, намекну. А потом уже и ты приедешь.
— Хорошо. Записывай… Теперь пойду. А ты… передай брату привет, когда проснется. Так у вас говорят. Не очень понимаю смысл, но наверно он есть…
Когда гостья ушла, Лена долго сидела в раздумьях, прикидывая различные варианты. Из спальни послышался шум и на свет Божий появился Алатэ. Он заглянул в пустую гостиную.
— Уже уехала?
— Да, домой. Тебе привет передала кстати. А я сижу, думаю — как позвонить ее маме, предупредить осторожно.
Алатэ кивнул и сощурился.
— Скажи что нашли девушку, потерявшую память. Внешне вроде похожа. Дали адрес, вот сейчас едет. Может она, а может нет…
Лена с шумом выпустила воздух. — Но это же… так ведь не делается! Ты же сам знаешь.
— Какая им разница? В такой момент не до нюансов. Отключишь вызов и все. А потом она им скажет, что сама вспомнила адрес и специально попросила тебя позвонить. Что-то такое.
— Мда-а… Она тихо хихикнула. — Врать ты, батенька горазд. Я это уже поняла. Сто очков форы дашь кому угодно. Ладно, так и сделаю.
Лена взяла мобильник и стала медленно набирать цифры…
Около десяти утра. В огромном дворе, окруженном многоэтажками, уже давно проснулась жизнь. Прошлась по тротуарам или разъехалась по дорогам первая волна — спешащих на работу. Потом двор затих, но ненадолго. У подъездов появились бабушки, кто-то выгуливал собачек, другие шли до магазина «Пятерочка», расположенного неподалеку. По дороге, проходящей через двор наискосок, периодически проезжали машины.
У одного из подъездов стояли двое. Мужчина и женщина средних лет. Их лица были бледны и встревожены. Женщина то и дело выходила на тротуар и вглядывалась вдаль. Потом присаживалась на скамейку и тут же вставала вновь. Мужчина непрерывно ходил взад-вперед, тоже поглядывая в сторону остановки. Женщина в который раз подошла к нему.
— Странный звонок.
— Не то слово.
— Может разыграл кто-то?
— Не думаю. Кому это надо?
— Да кто его знает…
— Скоро уже должна бы.
— Угу…
Женщина нервно вздохнула. — Может к остановке пойти?
— Не надо. Вдруг она с другой стороны пойдет?..
Из-за угла дома появилась девушка в темных очках, одетая в короткое платье выше колен, с открытыми руками. Светловолосая, стройная, мускулистая. Она быстро шла, приближаясь с каждым мигом. Родители ахнули. И не сговариваясь побежали навстречу.
И вот они уже рядом. Девушка остановилась, медленно сняла очки.
— Вот я и вернулась. Только ничего не помню. А еще… Я очень по вам соскучилась…
Глава 20
Тайные переговоры
16 августа 2017. Два часа пополудни.
В небольшом, но стильном кафе в центре города немноголюдно. «Дольче» — это место для тех кто понимает. Здесь создана атмосфера Италии. Красно-бежевая цветовая гамма. Мягкие диванчики цвета морской волны, столики около больших арочных окон. За стеклами бурлит городская жизнь. Однако в кафе — свой ход времени, неспешный. Звучит тихая мелодичная музыка, медленно расплывается по залу аромат свежесваренного кофе. Данное кафе известно прекрасной кухней, изысканным и ненавязчивым обслуживанием, полной европейского шарма атмосферой. Но и цены здесь — совсем даже европейские, этого не отнять.
За одним из столиков сидели двое. Один постарше, лет 35–36 на вид, большеносый блондин. Другому — лет двадцать пять. Смазливый шатен среднего роста. Это были Алексей Лещенко — директор питерской академии фигурного катания и Сергей Розов — тренер местной школы ФК.
Накануне вечером Розов принял неожиданный звонок от Лещенко. Где тот предложил встретиться и поговорить. Тема беседы — при встрече. Единственное и главное условие — никто не должен об этой встрече знать.
— Это в твоих же интересах…
Сергей долго размышлял над возможной темой и пришел к выводу, что его возможно хотят пригласить в Питер. Ну, если это так, то он — со всей душой. Только там он сможет раскрыть свой тренерский потенциал. И наконец получить то, чего лишен здесь. Странно лишь, что именно на него обратил внимание «муж своей жены». Они же совершенно не пересекались до этого.
— Ну да ладно, там видно будет…
Официант в красно-белой униформе принес бутылку шампанского, открыл ее с легким хлопком и разлил вино по фужерам. Лещенко поднял емкость и произнес загадочный тост:
— За идейное сотрудничество…
Он положил ломтик прошутто (пармской ветчины) на хлебную палочку и с удовольствием откусил. Затем продолжил расспрашивать:
— Так что там с Ладыгиной?
— Да шут ее знает… Розов поморщился. — У меня к ней и Фоминой доступа нет. Валентиновна к их тренировкам никого не пускает. Я как-то поляля с хореографом… Он по секрету сказал, что Ладыгина прогрессирует бешено. За месяц, как вернулась — уже два оборота прибавила!
Лещенко ахнул. — Да ладно! Это нереально.
— Сам в шоке. И он тоже. До пропажи она трехи прыгала. Сейчас уже квины делает. И не только это… Она вообще во всём прибавляет. А самое главное — Никита сказал… ему кажется, что она — вообще все может! Прыгает чуть не с закрытыми глазами и с громадным запасом. Как будто притворяется. Непонятно только — зачем.
— Он не прикалывался, твой хореограф?
— Не похоже. Нет… он не стал бы. Так и есть.
Лещенко озадаченно потер подбородок. — Так что, она круче Фоминой?
— Намного. Та уже походу достигла предела. А Ладыгина… я вообще не знаю, есть ли у нее предел.
— Ясно…
Он призадумался, сощурив и без того узкие глаза. Затем решительно кивнул.
— Такое дело. Я хочу предложить работать у меня. Деньги хорошие плачу. Свою группу будешь иметь, с жильем помогу. Весь соц-пакет по полной. Здесь у тебя перспектив никаких. А в Питере — будут. Ну как?
У Розова заблестели глаза. — Можно подумать.
— Да нечего тут думать! Я тебе сказку предлагаю. Согласен?
— Ну в общем да…
— Ну и отлично. Только вот что… Лещенко снова поморщился. — Хотелось, чтоб ты ко мне пришел не один.
— В смысле?
— В прямом. Можешь договориться с одной из этих звездулек? Олимпийский сезон на носу. Я хочу чтобы одна из них от меня пошла на Олимпиаду. Все просто.