— Нормально. Я разговаривала с врачом, который постоянно наблюдает Киру. Надо перевозить ее в другую больницу. Сделаем это, когда Кире точно ничего не будет угрожать.
— Это платная больница?
— Да.
Лечение там недешевое. Придётся разговаривать с Макаром, чтобы оплачивал. Моих денег едва ли хватит на неделю пребывания в больнице, а ведь еще обследования нужны.
— Тогда жду от тебя точную сумму, которая потребуется.
— Зачем? — не понимаю.
— Чтобы оплатить лечение.
Смотрю на Андрея, опешив. Он что, собрался оплачивать лечение моей дочки?
— Макар оплатит, — отмираю.
— Нет. Суду неплохо бы увидеть, что ты тоже можешь финансировать нужды ребенка.
— У меня нет таких денег, а от тебя я больше не возьму. Мне тогда всю жизнь придётся отрабатывать, — горько ухмыляюсь. — Не хочу быть чьей-то рабыней.
— Я дам тебе деньги безвозмездно. Не надо ничего отрабатывать.
Пялюсь на Андрея во все глаза. Он это серьезно? Вроде по его виду не похоже, чтобы шутил.
— С чего такая щедрость? — вопрос вырывается с сарказмом.
Андрей молчит несколько секунд.
— Считай, что это для ребенка.
Я порываюсь ещё что-то сказать, но неожиданно понимаю, что слова закончились. Потому что Андрей произносит фразу такой интонацией… Сердце сжимается.
«Это для ребенка».
Как будто Андрею и правда небезразлично здоровье моего ребенка. В груди начинает больно щемить от осознания этого.
— Иди к дочке, — прерывает затянувшуюся паузу. — И напиши, если утром нужно что-то привезти.
Глава 16. Лика
Андрей
Вернувшись домой после того, как отвёз вещи Алисе в больницу, первое, что чувствую, — это звенящая тишина. За то недолгое время, что Алиса находится в моей квартире, я почему-то привык возвращаться с работы и слышать, как она возится на кухне или в своей комнате. А сейчас смотрю на ее ботинки у двери, осеннее пальто на крючке, губную помаду на столике у зеркала, и как-то не по себе становится от того, что Алиса не тут.
Что за хрень? Откуда это?
Прогоняю дурацкое наваждение. Я сегодня слишком долго провозился с Алисой, часы показывают час ночи, а дел ещё много. Обычно, когда возвращаюсь с работы, где-то часов до двенадцати сижу в кабинете с бумагами. Но сейчас мысли не идут. Пялюсь на очередной документ, а в голове Алиса, ее дочка и больница.
Все это оказалось сложнее, чем я думал, когда брался за дело Алисы. Сложнее морально. В том, что мы выиграем, почти не остается сомнений. Макар просрал все свои преимущества. А сейчас Алиса сблизится с дочерью, та скажет в суде, что хочет жить с матерью, и дело в шляпе. Вот только что дальше?
Я не думал, что будет после суда, когда затевал все это. Очень опрометчиво с моей стороны. Обычно я просчитываю разные варианты наперёд, но в случае с Алисой во мне разыгрался азарт. К чему он приведёт? Не знаю.
Работать не получается, поэтому зачем-то иду в комнату Алисы. Здесь пахнет ею. Этот запах пробирает до костей, я одновременно ненавижу и обожаю его. Несмотря на дорогой парфюм, в аромате Алисы отчетливо чувствуется ее собственный запах. Тот самый, что был у нее в институте. Я с ума по нему сходил. А сейчас он через ноздри проникает в душу и рвёт ее в клочья.
Какого хрена, Андрей? Что ты тут стоишь, как токсикоман?
Здравый смысл задает правильные вопросы. А я все равно остаюсь посреди комнаты словно вкопанный, пока злость на самого себя не достигает критической отметки.
Резко разворачиваюсь и выхожу из комнаты Алисы. Через несколько минут спускаюсь в машину и звоню Лике.
— Алло, — звучит в трубке ее сонный голос.
— Спишь? — спрашиваю, заводя мотор.
— Ну, легла. А что?
— Подумал, давно не виделись.
Хмыкает с сарказмом.
— Надо же, вспомнил меня, — с претензией.
— Я тебя и не забывал, Ликусь.
— Поэтому целый месяц не звонил. Скажи честно: у тебя появилась девушка?
Вопрос Лики заставляет меня зависнуть на несколько мучительно долгих секунд.
— Нет, я по-прежнему свободен.