Я почувствовала, как закружилась голова и потемнело в глазах.
— Я что-то не пойму, о каком портфеле вы говорите.
— Я говорю о портфеле другого твоего любимого мужчины, который совсем недавно так по-глупому погиб.
Достав платок, я смахнула пот со лба и постаралась взять себя в руки.
— У меня только один любимый мужчина. Тот, с которым я встречалась сегодня ночью. У меня нет привычек встречаться с несколькими мужчинами одновременно. Кроме того, все мои знакомые, слава Богу, живы и здоровы. Мне кажется, вы меня с кем-то путаете.
Жорик почесал пятку и с ненавистью посмотрел на меня.
— Петрович, она, по-моему, колоться не собирается. Я же вам сразу говорил, что баба непростая и над ней придется изрядно поработать. Была бы простая, Топор бы к ней не ходил. У него жена в сто раз красивее, но он именно на эту повелся. Придется ее малость изуродовать, чтобы она сдала то место, где спрятала портфель. Квартиру мы всю обыскали. Скорее всего, она портфель из квартиры унесла. Может, спрятала у того мужика, с которым сегодня ночью кадрила?
Слушая Жорика, я опустила глаза и попыталась что-нибудь придумать. Но в голове был полный бардак. Наконец, кое-как уняв дрожь, я жалобно произнесла:
— Ну когда же все это закончится! Убили какого-то Топора, а с меня за него спрашивают. Я что, крайняя, что ли! У нас в подъезде вон сколько квартир, почему все думают, что он приходил именно ко мне…
— А кто это «все»? — заинтересовался седой.
— Вы не первые пришли по этому поводу. Вчера другие были. И всем нужен какой-то портфель, которого я в глаза не видела. Намедни двое заявились. Один лысый, другой рыжий. Провели со мной воспитательную работу и ушли. Сказали, что на днях могут опять наведаться.
Мужчины переглянулись и потянулись за сигаретами.
— Собирайся, поехали, — твердым голосом сказал седой.
— Куда? — опешила я.
Дока портфель не найдется, у нас поживешь. А там видно будет, что с тобой дальше делать. Ты — единственная, к кому в этом доме мог приходить Топор. Тем более, что диспетчерша, которая в тот день в РЭУ дежурила, раскололась и сказала нам о том, что какая-то девушка, застрявшая в лифте, просила срочно вызвать ремонтную бригаду, потому что в лифте лежит труп. Нас эта информация сильно заинтересовала. Пришлось бабульку немного припугнуть, чтобы она ментам не настучала. Так что менты об этом случае не знают. Странно как-то получается! Топор зашел в лифт с портфелем. Крот его замочил. Лифт уехал наверх, а когда вернулся, в кабине уже никакого портфеля не было. Прямо мистика какая-то! Вот мы и подумали, что в лифте ты застряла…
— Не я, — отчаянно замотала я головой. — У нас в подъезде еще три девушки живут!
— А те девушки нам не подходят. Топор бы с такими не стал иметь никаких дел. Ты здесь одна такая яркая пташечка. Так что давай не дури, девочка. Собирайся, поехали.
— Вы что, меня пытать, что ли, собрались? — с трудом разлепляя губы, прошептала я.
— Если надо, то и пытать будем. Это в том случае, если ты по-хорошему портфель не отдашь, — оскалился Жорик. — Я из тебя могу прямо сейчас этот портфель вытрясти, только шумиху поднимать не хочу. Дом панельный, слышимость стопроцентная. Зачем людей пугать? Лучше мы с тобой поедем в то место, где покричать можно. Там никто не услышит.
— А может, не стоит? Я вам всем на свете клянусь, что никакого Топора не знаю и никакого портфеля в глаза не видела. Вы еще раз все проверьте. Это не я была, клянусь!
Вот и проверим, — улыбнулся седой. — Ты, самое главное, не переживай. Мы все проверим. Только, пока мы будем этим заниматься, ты у нас посидишь. Потому как не мы одни за тобой охотимся. Если с нами не поедешь — попадешь к другим, а это не в твоих интересах, малышка. Если выяснится, что мы и в самом деле ошиблись, то отпустим тебя в целости и сохранности. Еще и моральный ущерб возместим.
— Проверяйте, проверяйте! Может, эта девушка в нашем доме вовсе и не живет. Может, она к кому в гости приходила. Может, она этого Топора не знала, просто зашла в лифт, увидела портфель, быстренько схватила его и убежала…
— В том-то и дело, что из подъезда в этот момент никто не выходил!
— Значит, она в гостях отсиделась.
— Тогда к кому Топор приходил?
— Понятия не имею! Может, к кому-нибудь из пенсионеров? Квартиру, например, хотел прикупить…
— У Топора недвижимости хоть жопой ешь. Ему эта развалюха и даром не нужна.
Я почувствовала обиду за свой дом и тяжело вздохнула.
— Дом у нас хороший. Просто публика тут не самая лучшая.
Седой нахмурился:
— Кончай базар, девочка! Тебе русским языком сказали: собирайся, поедешь с нами. Или ты по-хорошему не понимаешь? Мы с тобой шутки шугать не будем. Может, ты хочешь, чтобы Жорик прямо здесь к делу приступил?
Жорик угрожающе поднял кулак. Я моментально надела туфли и взяла сумочку.
— Спасибо. Я уже все поняла. Не надо ко мне приближаться. Я прекрасно дойду сама.
— Я знал, что ты такая понятливая, — усмехнулся Жорик, пропуская меня вперед.
В лифте мы встали друг напротив друга. Седой неожиданно толкнул меня в бок и спросил:
— Знакомые стены?
— Конечно, знакомые! Я в этом лифте по нескольку раз в день езжу.
Он нахмурился и больше не произнес ни слова.
У подъезда нас ждал темно-бордовый «форд». Надеясь на чудо, я быстро огляделась по сторонам. В эту секунду Жорик схватил меня за руку и втащил в машину.
— Больно же, дурак! — охнула я, потирая запястье.
— Ничего, потерпишь, — ухмыльнулся он, втискиваясь на заднее сиденье.
— С такой фигурой вам бы джип не помешал, — не удержалась я.
— Придет время пересяду на джип, — огрызнулся Жорик и, открыв люк, высунул голову наружу.
— Давно бы так, — сказала я и закрыла глаза.
В тот момент я почему-то не испытывала страха. Главное, убедить этих идиотов, что я не та девушка из лифта. Если у меня получится, деньги мои…
Посмотрев на часы, я обнаружила, что время приближается к двенадцати. Скорее всего, Сергей уже приобрел новый ковер, навел порядок и убрал все доказательства супружеской измены… На глазах выступили слезы. Я представила, как самолет приземляется, они бросаются друг другу в объятия. Затем он повезет ее в ресторан, а потом они будут заниматься любовью на гладких шелковых простынях… Будь проклята эта американская дрянь, которая обкрадывает мои чувства, мою любовь и мое счастье! Я должна ее победить и выдержать все, что свалилось на мою несчастную голову. Пройдет немного времени — и у меня тоже появятся деньги. Я куплю красивую машину, нормальную одежду и от крою собственное дело. Куплю небольшой павильон и буду продавать цветы. В моем павильоне будут самые красивые букеты. Но все это будет потом. А сейчас я должна выпутаться из этого дерьма и доказать свою непричастность к убийству в лифте.
Глава 6
Машина остановилась у небольшого ветхого дома. Горилла вышел из машины и схватил меня за руку.
— Вылезай, пташка! Можешь осмотреться. Здесь находится твоя камера пыток.
Я бросила на него полный ненависти взгляд.
— Не смешно!
— А тебя никто смешить и не собирается. Я тебя сюда не развлекать привез.
— Жорик, мне срочно нужно в офис ехать, — оборвал гориллу седой. — Тарас позвонил. Там какие-то проблемы возникли. Твое дело за девчонкой следить. Если сбежит, пеняй на себя.
Жорик скорчил недовольную гримасу и обиженным голосом произнес:
— От меня еще никто не сбегал, гражданин начальник…
— Это я так, на всякий случай, — улыбнулся седой. — Девчонку пока в доме держать будем. А я заставлю ребят еще раз весь подъезд прошмонать. Надо проверить, может, и в самом деле эта куколка никакого отношения к Топору не имеет.
Услышав его слова, я воспряла духом.
— Вы, пожалуйста, это дело в долгий ящик не откладывайте. А то как-то не по-человечески получается: ни в чем не повинного человека взаперти держать. Меня с работы уволят. Вы свои проблемы урегулируйте и сразу принимайтесь за мои. Побеседуйте с жильцами. Еще раз осмотрите лифт, лестничные проемы, в мусоропровод загляните. Может этот ваш портфель где-нибудь там затерялся. Я вас очень прошу!