«Не сами весенние деревья, но душа людей, жаждущих смены времени года, заставляет нас смотреть на еще голые деревья и отыскивать подтверждения скорого прихода весны, которые непременно находятся. Распускающиеся цветы не останавливаются на том, что говорят нам о приходе весны, они впускают нас в новый мир, где все деревья в цвету. И для человека искусства решающим вызовом является не способность показать новый мир, но передать мгновение на пороге открытия нового мира. Однажды я попросил девушку, которая лежала голая рядом со мной, одеться очень-очень медленно. И это был тот самый момент перехода реальности. Едва только она начала одеваться, мы уже не могли повернуть обратно. С незапамятных времен каждый раз, когда обнаженная женщина прячет свое тело под одеждой, мир меняется», — писал фотограф. Я наткнулась на этот абзац, когда перечитывала его записи, надеясь найти хоть что-нибудь, что поможет мне понять, зачем он сфотографировал черных журавлей. Эти мысли фотографа показались мне странными. Неужели момент, когда для мужчины меняется мир, — это тот миг, когда женщина надевает одежду? И не задумывался ли автор, что реальность точно так же меняется, когда он сам одевается?
Так или иначе, это эссе несколько раз всплывало в моей голове, пока я пыталась найти координаты Ким Кёнг Сока, чтобы связаться с ним. Прошло уже пять лет с той выставки, на которую Министерство образования Японии пригласило фотографа в Фукуоку, и отыскать теперь какие-нибудь сведения о Ким Кёнг Соке, выступавшем тогда в качестве координатора с японской стороны, оказалось нелегкой задачей. К счастью, среди материалов, которые выдали мне в издательстве, обнаружилась рекламная брошюра, приглашавшая на выставку работ фотографа в Музей искусства Азии в городе Фукуока. В день открытия выставки автор фотографий выступал с лекцией, в основу которой было положено эссе «Такова реальность, известная мне», написанное за десять лет до этого. Задачей Ким Кёнг Сока было представить японской аудитории самого фотографа, рассказать о его творческой биографии и о мире его работ в целом. В брошюре было написано, что на тот момент мистер Ким учился в докторантуре университета Кюсю на факультете литературы. На всякий случай я зашла на сайт университета, и оказалось, что Ким Кёнг Сок до сих пор работает на том же факультете, теперь уже ассистирующим профессором. Я тут же отправила ему электронное письмо на адрес, указанный на страничке университета. В письме я немного рассказала о себе и пояснила, что мне хотелось бы задать несколько вопросов о том случае, когда они вместе с фотографом пять лет назад во время выставки отправились в Изыми, где фотограф сделал снимки черных журавлей. Через несколько дней безуспешных попыток начать книгу я пришла к выводу, что написать биографию фотографа я смогу не раньше, чем съезжу в Японию и сама увижу этих журавлей.
Мало кому в этой области литературы доверяют настолько, чтобы автор мог рассчитывать на большие гонорары за работу над биографиями такого рода. Редактор издательства, которое предложило мне взяться за написание книги, начал с не очень обнадеживающих слов: «Если вы хотите заработать денег, то есть много других вариантов, но подумайте о том, какой глубокий смысл может быть в этой работе. Эта книга для человека с характером, который не остановится, пока не выложится на все сто, но для этого необходимо найти мотивацию, чтобы начать писать». В случае, если нет внутреннего толчка, например научного или, как у меня, личного интереса, — то очень сложно заставить себя писать. Я взялась за книгу, потому что это была биография другого человека, который смог увидеть точно такой же закат, какой видела я. Именно в этом крылась внутренняя мотивация моей работы. Однако это не так легко поддавалось рациональному объяснению. Поэтому я не рассчитывала, что муж сразу поймет мое желание поехать в японский город Кагосима, чтобы самой увидеть черных журавлей. И я никак не ожидала, что он настолько спокойно воспримет мои слова и снова задаст мне всего лишь два вопроса: «Кто будет сидеть с ребенком? А с деньгами что?» Сама я думала только о том, что мне необходимо увидеть журавлей, чтобы начать писать биографию фотографа, и поэтому совсем не задавалась подобными вопросами. Я приводила любые доводы, всплывающие в моей голове, в пользу поездки, и в конце концов муж дал добро на мою поездку в Кагосиму при условии, что он отправится со мной. Мне было все равно, лишь бы только мне дали посмотреть на птиц, в чем я честно призналась.