Он заплатил таксисту мелочью, которую нашел в карманах формы охранника, и побежал по лестнице в свой кабинет. Там он заперся и немедленно принялся за работу, делая фотокопии документов, которые принес с собой. Теперь у него было все, полный взрывной отчет о действиях картеля «Шахты Венеры».
Кардифф разобрал фотокопии, один экземпляр запер в сейфе, другой положил в папку, которую убрал в стол Ральфа Морли, а третий запечатал в термопластиковую обертку и адресовал президенту. Затем послал пакет по пневмопочте. Теперь не важно, что с ним случится, документы все равно дойдут до цели.
Вот и все, подумал Кардифф. Работа закончена. Он приготовился к смерти теперь, когда с картелем уж точно будет покончено.
Но когда придет эта смерть? И как?
Кардифф прошел по кабинету и включил видеоэкран, чтобы посмотреть новости. На экране взволнованный диктор говорил:
— ...тело сенатора Эдмунда Кардиффа было найдено сегодня в полдень. Полиция полагает, что сенатор стал жертвой убийцы. Следите за дальнейшими новостями. Далее — очки в последнем бейсбольном матче...
Кардифф уставился на экран так, словно из него в кабинет вылез живой носорог, затем протянул руку и щелкнул выключателем. После этого он осмотрел свои руки, провел пальцем по горлу, подбородку и плечу, ощупывая себя.
Он был вполне материальным. И речи не шло ни о каком призраке.
Но что, черт побери, означают эти последние новости?
Найдено тело сенатора Эдмунда Кардиффа, полиция занимается расследованиями. Все точно так, как и предсказала машина Холли. Но если это было так...
Кто же тогда, черти меня задери, такой я?
Он застыл посреди кабинета, уставившись на гладкую пустую поверхность своего стола, и попытался сообразить, что происходит.
Рука его машинально скользнула в карман брюк, и он удивленно нахмурился, поняв, что бумажника нет там, где он лежал обычно. И только тогда он понял, что на нем чужие брюки.
А затем Кардифф сообразил, что случилось с его бумажником. И внезапно все стало ясно. Кардифф громко рассмеялся — с облегчением и одновременно недоверием.
Он вспомнил, что его бумажник забрал Канбек и сунул себе в карман! Разбившийся в лепешку труп, найденный на улице, очевидно, невозможно было идентифицировать — за исключением бумажника в кармане, где были документы и визитки на имя Кардиффа. К тому же Канбек был примерно его роста.
Машина Холли была права. Сегодня понедельник и в заголовках газет действительно было сказано: «Найдено тело сенатора Кардиффа». Не было никакого парадокса, просто случилась ошибка. В поздних выпусках новостей она будет исправлена, подумал Кардифф.
Улыбаясь, он снял трубку и набрал номер.
— Полицейское управление? Говорит Эдмунд Кардифф. Сенатор Кардифф. Нет, я не псих. Я просто звоню, чтобы сообщить вам, что слухи о моей смерти значительно преувеличены!
Monday immortal, (Fantastic, 1957 № 5).
МИР ЖЕНЩИН
Выход из пятивекового сна был похож на подъем со дна моря. Я был слеп, задыхался, меня стискивало давление. Я мог думать только о том, что должен плыть вверх, вверх, вверх...
Мой скованный сном мозг боролся за то, чтобы обрести сознание. И чернота вокруг меня стала темно-фиолетовой, потом серой, затем неопределенно тусклой и бесцветной, по мере того как я пробуждался от сна. Я осторожно шевельнул руками, чувствуя, как они сбрасывают с себя оковы многовековой неподвижности. Это нечто, похожее на рождение, пронеслось у меня в голове.
Затем послышались голоса. Громкие, скрипучие, напильником дерущие по нервам, которые не передавали звуки целых пятьсот лет. И по мне пробежал какой-то ужас, я вдруг съежился при мысли о неизвестном будущем, в которое так смело нырнул. Когда-то это звучало как шутка, но теперь я проспал полтысячелетия и пробуждался здесь и сейчас, хотя и понятия не имел, где находится это сейчас.
Голоса. Кто-то кричал:
— Он мой! Я добрался сюда раньше тебя, Сэм!
И другой голос:
— Черта с два, Фил. Я был здесь первым. Убирайся отсюда!
Я покачал затуманенной головой. Сэм и Фил, кем бы они ни были, создавали слишком много шума. Я хотел, чтобы они ушли. Я ужасно устал и желал лишь поспать еще несколько сотен лет.
Я зевнул и сел. И задохнулся, поскольку, когда открыл глаза, и они медленно обрели фокус, я увидел этих Сэма и Фила. Они бешено дрались друг с другом, и трудно было сказать, кто из них побеждал.