Ларри встал.
— Ладно, — сказал он. — Я уже ухожу.
Он увидел все, что хотел.
Незнакомец в городе был прав, думал Ларри, возвращаясь домой. Ему было нужно посмотреть на Детскую площадку. Здесь он увидел нечто еще более пугающее, чем Город.
Когда Ларри вошел в дом, отец уже ждал его.
— Ну, и как ты?
Ларри сел в пневмокресло и скрестил руки.
— Я был на Детской площадке, — сказал он. — Вчера был в Городе, а сегодня на Детской площадке. Что я еще должен посмотреть?
— Ты увидел уже все, что нужно, сын.
Ларри с полминуты изучал бледное, усталое лицо отца.
— Мне казалось, что Город ужасное место. Вчера я решил, что стану Постоянным.
— Я знаю. Твой Наблюдатель сказал мне об этом.
— Наблюдатель?
— Ну, ты его знаешь — тот, кто угостил тебя выпивкой. Ты же не думаешь, что я позволил бы пойти тебе в Город одному, не так ли?
Ларри улыбнулся.
— То-то я подумал, что он уж слишком вежливо встретил меня, а затем проводил обратно. Но... Но... — Он беспомощно взглянул на отца. — Сегодня я был на Детской площадке, папа. И теперь я не знаю, что делать... — Он замолк.
— А в чем проблема, сынок?
— Завтра я должен сделать свой выбор. Ну, о Детской площадке явно нечего и говорить — там они превращаются в овощи, но... Действительно ли я готов к Городу?
— Я не понимаю тебя, Ларри.
— Это место вызвало у меня отвращение. — Ларри подался вперед и спросил: — Папа, почему всем детям дают препарат безмятежности?
— Мы пытаемся уберечь вас, — ответил отец. — Семнадцать лет безмятежной жизни — разве это так уж плохо?
— Нет, но ведь этому приходит конец. Это самая плохая подготовка к жизни в нашем мире, папа. Я не готов к нему и никогда не буду готов! В детстве меня не научили волноваться!
Внезапно отец засмеялся. Смех родился сначала где-то в глубине его живота, затем забулькал в горле, и только потом вырвался наружу.
— В чем дело? — сердито спросил Ларри. — Что тут такого забавного?
— Ты не умеешь волноваться? Да ты практически эксперт в этом вопросе!
— Что ты подразумеваешь под этим?
— Давай, ты расскажешь мне, о чем думал эти два дня. Расскажешь все.
Ларри встал и подошел к двери. Робонянька терпеливо, неподвижно ждала в соседней комнате. Через секунду он повернулся к отцу.
— Ну... Я решил, что мне не нравится Город. То есть, я боюсь, что просто не подготовлен к нему. Я думаю, что жизнь на препарате безмятежности отняла у меня приспособляемость, что мне нужно научиться выдерживать напряжение Городской жизни. И, несмотря на это, мне также не понравилась и Детская площадка. Так что я попал между двух огней. — Говоря, он загибал пальцы. — А значит...
— Достаточно, Ларри. Ты все прекрасно проанализировал.
Внезапно перед Ларри медленно открылась правда, и на его лице появилась смущенная улыбка. Сопротивляться напряжению можно было научиться в течении одной ночи... Девять из десяти человек могли этому научиться. Эти девять из десяти не нуждались в длительном, изнурительном детстве, чтобы подготовиться к взрослой жизни. А десятый человек все равно никогда не смог бы стать взрослым.
— Я волновался, — сказал он. — Я тревожился. Я волновался и до вчерашнего дня, хотя даже не осознавал этого!
Отец кивнул. Ларри взял с полки коробку, открыл ее и уставился на три разноцветные капсулы.
— Выходит, на самом деле не было никакого выбора?
— Нет. Твой выбор был сделан вчера утром. Если бы ты не был приспособлен для Городской жизни, то сразу же принял бы капсулу безмятежности. Но ты этого не сделал. Ты взял паузу, чтобы обдумать и принять решение, и выбрал свой статус прямо тогда и там. И ты доказал это нам, борясь с собой за это решение, поскольку думал, что все еще должен был сделать выбор.
Улыбка Ларри стала еще шире.
— Ну конечно же! Способность волноваться и является мерой успешной Городской жизни, — сказал он. — А я уже полон беспокойства. — Тревоги прошедших двух дней все еще крутили ему живот, и это было только начало. — Значит, я принадлежу настоящей жизни. Ну... Пройдет, пожалуй, немного времени, когда я получу свою первую язву!
Его отец так и сиял от родительской гордости.
— Добро пожаловать в свое наследие, сынок, — наследие цивилизованного человека. У тебя есть все предпосылки, чтобы стать отличным гражданином!
Age of anxiety, (Infinity, 1957 № 6).
ЗОВИТЕ МЕНЯ ЗОМБИ!
Фил Марш покинул воинский эшелон на Центральном вокзале и стоял посреди толкающейся толпы своих бывших приятелей, думая о том, звонить Мэрилин или нет. Она не ждала его до пятницы, а сейчас была только среда.