— Это замечательно, Говард!
— Так вы поможете мне? Вы походатайствуете за меня перед Дэнсоном?
Кордмен печально покачал головой.
— К сожалению, нет. Я не могу так рисковать. Дэнсон сейчас твердо убежден, что вы сумасшедший, и он не станет ничего слушать. Он полон решимости убрать вас из колледжа, прежде чем вы бросите тень на честное имя Макфлекноя. И я не могу рисковать своим собственным положением в колледже, открыто принимая вашу сторону, Говард. Простите уж, но я вынужден вам отказать.
— Я все понимаю, Лайонел, — сказал Локридж, положив руку ему на плечо. — Я не должен был просить вас подвергаться опасности... — Внезапно замолчал. — Минутку. Кто-то у двери.
Кордмен удивленно поглядел на него.
— Но я ничего не слышал...
Его тут же прервал дверной звонок. Кордмен криво улыбнулся.
— А, понятно. Я и забыл о ваших...
Внезапно лицо его перекосилось от ужаса, и когда Локридж встал, чтобы открыть дверь, проректор отчаянным жестом схватил его за руку.
— Погодите, Говард! Это ведь может быть Дэнсон... он не должен увидеть меня здесь! Подождите, пока я выйду через заднюю дверь, прежде чем вы откроете ему.
— У меня нет задней двери, — сказал Локридж.
— Тогда что же, остается окно? — Глаза Кордмена забегали по сторонам. — Он не должен найти меня с вами, Говард!
Локридж улыбнулся.
— От окна до земли метров шесть, — сказал он. — Поэтому, боюсь, что вы здесь застряли. Но вам не о чем волноваться. Это всего лишь президент Студенческого совета. — Он повернулся к двери. — Иду, иду, — сказал он за долю секунды до того, как звонок позвонил во второй раз.
Президентом Студенческого совета оказалась красивая студентка по имени Кэрол Грэй, живая брюнетка, которая, казалось, принимала участие в любых делах Макфлекноя, начиная от благоустройства женского общежития кампуса и до тренировок команды чирлидеров. Локридж знал ее с самого начала, когда она только поступила в колледж и стала ходить на его лекции по английскому.
Одно время она было пыталась атаковать Локриджа, что создавало серьезные проблемы, но ему удалось ослабить ее страсти, и теперь, на четвертый год обучения, он был зачислен ею в мудрые наставники.
— Входи, Кэрол, — сказал Локридж. — что привело тебя на запретную территорию?
— Я услышала новости, доктор Локридж, и пришла сюда от имени Студенческого совета, чтобы сказать вам... О, так здесь и вы, профессор Кордмен! Я думала, что вы слышали новый указ ректора Дэнсона, что никакие преподаватели не должны навещать доктора Локриджа за время его временного отстранения.
Кордмен покраснел и закашлялся. Локридж поспешно сказал:
— Доктор Кордмен просто выполнял свои официальные обязанности — сообщить мне об этом неприятном факте.
— Грргхм!.. Совершенно верно, — прокашлявшись, натянуто сказал Кордмен. — А теперь, Локридж, мне нужно идти. Где мое пальто? — И он прошел в переднюю.
Когда Кордмен ушел, Локридж повернулся к Кэрол.
— Ну, так что происходит? Мне говорили, что студентам тоже запрещено общаться со мной, или вы не знаете этого?
Кэрол улыбнулась, показав исключительно белые зубы.
— О, мне это прекрасно известно, доктор Локридж. Но вы же не думаете, что мы всегда бежим на цыпочках исполнять все приказы ректора Дэнсона, не так ли? У нас ведь есть и свои головы.
Локридж молчал.
Немного взволнованная, она продолжала:
— Только что закончилось собрание Студенческого совета, который решил послать меня узнать причины вашего отстранения. Мы считаем, что неправильно глядеть на вас, как на прокаженного, до тех пор пока мы не узнаем, на чьей стороне правда, — с сочувствием в голосе сказала она.
— Я ценю это, Кэрол. Для меня наступили трудные времена, и приятно видеть, что кто-то на моей стороне.
Даже если это всего лишь студенты, мысленно добавил он.
Кэрол кивнула.
— Я слышала эту историю, — сказала она. — О ваших... способностях. — Она проникновенно поглядела ему в глаза, и Локридж слегка вздрогнул, но потом вспомнил, что она носит булавку полузащитника команды по регби и, следовательно, считается его подружкой. — А правда ли все это, доктор Локридж? Скажите, вы действительно имеете суперспособности, что бы там о вас ни говорили?
Он улыбнулся и достал колоду карт.
Десять минут спустя она сидела лишившись дара речи, вероятно, впервые за девятнадцать лет.
Почти целую минуту она со страхом в глазах глядела на него, затем сказала:
— Можно мне позвонить, доктор Локридж?