- Кончишь прямо здесь, Ася? – горячий хрипловатый шепот опалил мою ушную раковину, и крупные мурашки рассыпались по телу, заставляя каждый волосок на теле встать дыбом.
Как здесь?! Ну это же уже слишком!
- Да, ещё чуть-чуть, - бессвязно пролепетала, вопреки своим мыслям, начиная ёрзать задницей в районе его окаменевшего паха и насаживаясь глубже на длинные пальцы. – О, Боже…- сипло выдохнула, всем нутром ощущая сходящую лавину, цепляясь зубами в ворот его свитера, пытаясь не закричать и стараясь сохранять невозмутимый внешний вид, вокруг же дети, я помню.
Пара плавных движений внутри и Макс прижимает пальцы к стенке, надавливая на какую-то немыслимую точку, от чего всё моё тело сводит мощнейшей судорогой, от которой перед глазами заплясали звёздочки. Или это мушки от разноцветных огней гирлянд? Не важно. Важно лишь то, что перетерпеть это молча не получилось, и мы всё-таки привлекли мимолётное внимание, прогуливающейся рядом, парочки. И то, что я только что испытала наимощнейший оргазм в своей жизни. На площади. Зимой. С человеком, которого знаю сутки. Кажется, я сошла с ума.
Ау, вы у меня примерзли от зимней истории? Отмираем, у нас тут, так-то, горячо!))))
8. Жаркая зима
Вот, хоть убейте, не понимаю, как так получилось, но уже спустя два часа мы сидели в каком-то баре и согревались жгучей текилой. С этим парнем вообще всё слишком стремительно, бурно, необдуманно. Он, словно тайфун, ворвался в мою спокойную жизнь и утащил за собой в пучину событий.
- Настя-Настя, - мечтательно выдохнул Макс, сидя на высоком барном стуле прямо напротив, и опираясь большими горячими ладонями о мои колени. – Ты такая, - его нереальные глаза, находящиеся в двадцати сантиметрах от моих, были подёрнуты хмельной дымкой и казались абсолютно счастливыми.
- Какая? – нетерпеливо подогнала, понимая, что с продолжением фразы он не спешит, слишком увлечён разглядыванием моих губ.
- Сочная, вкусная, интересная, волшебная, красивая… Если бы кто-то решил сделать хуманизацию зимы – ты бы идеально подошла на эту роль.
- Такая же холодная и отмороженная? – недовольно фыркнула на сомнительный комплимент.
- Нет, - недовольно нахмурил брови, оскорблённый моим пренебрежением. – Зима бывает разная… Для кого-то это холодное противное, безликое время года, для меня же – пушистые белые снежинки, волшебные узоры на окнах, колючий мороз, пробирающий до мозга костей, трепет и ощущение праздника, манящий запах мандаринов…Зима – это самое чудесное, многогранное и потрясающее время года. У неё есть характер… Понимаешь? – Макс серьёзно взглянул мне в глаза, как будто я должна была понять, что то более глубокое, глубже, чем он сказал.
- Мне кажется, ты пьяный, - ласково погладила по щетинистой щеке, в который раз за вечер сбивая дыхание. Эти бабочки в животе уже начинают доставлять дискомфорт.
- Влюблённый, - коротко поправил, перехватывая мою ладонь и невесомо целуя пальцы, не отрывая своего взгляда от моего лица.
- В меня, или зиму?
- Ты и есть зима, я же объяснял…
- Это неправда, - буркнула в ответ, начиная злиться на саму себя. Вот вроде и выпившая, а здравый смысл так и лезет вон из кожи, размахивая красным флагом и противно попискивая: «Врёеееет! Врёт он все!». – Ты же совсем меня не знаешь. Ты не знаешь, что я за человек, как жила, чем занималась…
- А зачем это? – Макс снова нахмурился, не выпуская моей руки. – Разве не достаточно того, что ты просто есть?
Этой ночью он устроил мне профессиональный осмотр с особым пристрастием. Меня ещё никто не рассматривал ТАМ с таким интересом.
- Бл*, Ася, ты везде красивая, - жарко прошептал, опаляя своим горячим дыханием чувствительную плоть.
- У тебя извращённые понятия о прекрасном, - хихикнула в ответ, смущённо пытаясь свести ноги, между которых он устроился.
- Да ты её видела?! – возмутился в ответ, поднимая свои небесные глаза. – Такая нежная, розовенькая, влажная…Как бутон, - острый кончик языка коснулся набухшей горошины, заставляя дёрнуться всем телом от ярких ощущений. – Тащусь от тебя, - сдавленно прорычал и оставил там такой горячий поцелуй, который мой рот то никогда не видел, не то что уж…
- Макс, - что-то невнятно пропищала, задыхаясь от удовольствия и цепляясь пальцами за его волосы.
- Мм? – вопросительно промычал, проникая длинным и шершавым, как у кота, языком внутрь.
- Твою мать, - тяжело выдохнула, откидываясь на подушки. – Не останавливайся.