-Боже! Я сижу рядом с живым партизаном! -пробормотал Леша.
-Меня ему не отдали, сказали: сначала на работу устройся, жилье получи, а то чем ребенка кормить будешь? Сколько отец из отряда в Москву не писал, как возможность появилась, все без ответа. И Шура писала, что ходила к нам домой и никого не было, хоть и некогда ей ходить было, все по фронтам с концертами ездила. ЭТА так ни разу отцу и не написала. Он пионеров каких-то в госпитале просил сходить, так те вернулись, говорят дяденька там без ноги живет. В общем пошел и вправду живет чужой мужик безногий. Говорит, иди в домоуправление я ничего не знаю, мне ордер дали я вселился. Пришел, а управдом глаза вытаращил, весь затрясся, мол вы же мертвый. Отец говорит, не дождетесь! Вот документы, даже партбилет при мне! А партбилет это даже не то что паспорт сейчас! Управдом в ответ, мол еще в августе 41-го супруга ваша письмо получила, что вы с сыном погибли, а в декабре замуж вышла и уехала к мужу.
-А кто ей написал? -не выдержал Алексей.
-Да кто ж его знает! Мы и пикнуть не успели, как под немцами оказались. Да и было ли письмо это? Может подделала. Отец пошел дальше искать. Мужика из комнаты выгонять не стал. Он не в чем ни виноват, то же фронтовик, увечный. Мне потом Шура рассказала про поиски и как нашел ЭТУ, в госпитале работала. Да только сказала, что знать она отца моего не знает, а муж ее и ребенок погибли. Отец у Шуры поселился, меня забрали. На работу в метро вернулся, хоть и нельзя ему было под землю, а там паек больше, чем у служащих был. Вот так и жили. Шура все по фронтам моталась, даже в Берлине выступала. Мне отец все время говорил, что мать без вести пропала на фронте. Я как-то передачу смотрел, годах в шестидесятых, наверное, был такой Сергей Смирнов, разыскивал фронтовиков, вот я с Шурой поделился, что может ему написать, мать найти поможет. Отца уж давно в живых не было, в сорок седьмом помер. Тут то мне Шура все и поведала.
-И ты никогда не пытался ее увидеть? -несколько взволнованно спросил старший сын.
-Я нет. А вот ЭТА пыталась. Мне Шура тоже рассказала, как искать захотел. В сорок восьмом Жука ее посадили.
-Кого?-удивился Леонид Валерьевич.
-Хирурга с кем ОНА жила. ЭТА испугалась, что могут из квартиры попереть. Видно решила, что с ребенком не выгонят и к Шуре явилась. Я уже в школу ходил, дома не было. Ее Владимир Иванович встретил, вот про кого в интернете писать надо! Вот человек был! А небось все никак секретность не снимут!
-Я так понимаю, что Щелкунов ее по носу и щелкнул? -усмехнулся Леонид Валерьевич.
-Ну а то ж! Умер, мол, так умер! Больше не являлась, видать побоялась.
Владимир Иванович Щелкунов, был кадровым военным. Воевать начал в сорок первом майором. Вывел из окружения остатки своей части, а также бригаду артистов, где впервые встретился с Шурочкой Кудрявцевой. Потом они расстались и до сорок четвертого года ничего не знали друг о друге. В сорок четвертом встретились в одном из госпиталей. Щелкунов был уже подполковником. Его семья погибла в Ленинграде. Стали переписываться. Все письма бережно хранились Олесей. Алексей все собирался заняться их сканированием, так как бумага не вечная. Войну Щелкунов закончил полковником. Со службы не ушел, но чем занимался после войны никто сказать не мог. Что-то связанное с ракетами. Погиб в начале семидесятых на испытаниях, сведения о которых до сих пор засекречены. В семье Кудрявцевых об этом человеке всегда отзывались очень уважительно, особенно Валерий Андреевич, считавший его вторым отцом. Сам Валерий Андреевич проработал всю жизнь инженером в Метрострое.
-Мда… -только и мог сказать Александр Валерьевич, -а еще говорят, что дети за родителей не отвечают!
-А ведь Олеся на нее похожа, -с печальным вздохом заметил Леонид Валерьевич.
-Прежде всего на бабку ты похож, а уж потом Олеся! -рявкнул Валерий Андреевич.-Все! Закончили разговор!
-Вот только прабабки-шизофренички мне не хватает!-всхлипнула Олеся, узнав про Зину Жук.
-Но почему ты думаешь, что это она? Работала хирургом ведь…