Это было правильным решением. Стреляла я метко и до того, пока немцы поняли, что происходит, успела убить семерых, промахнувшись лишь один раз и то только потому, что по мне опять открыли огонь. Совсем рядом разорвалась граната, один из осколков царапнул меня по щеке, но кажется не пробил кожу. На секунду остановившись, перевела дыхание, выглянула, выстрелила, но промахнулась, потому что немцы, сообразив, где мое новое местоположение, опять открыли огонь по мне и ближайшим позициям. Перевела дыхание, одновременно высматривая новое место.
В этот раз самым выгодным решением мне показалось уйти налево. Только я хотела это сделать, как увидела фигуру немца прямо надо мной. Судя по тому, что я не заметила его раньше, он каким-то чудом успел прорваться максимально близко к нашим окопам. Меня, прижавшуюся к стенке прямо под ним, он пока не заметил. Это был мой шанс. Выхватила пистолет, выстрелила. Немец, коротко вскрикнув, свалился вниз. Ждать было некогда.
- Шукшин, там мертвый немец, смени позицию, смени оружие, - велела я, проходя мимо него к своему новому месту для стрельбы. – Орлов, прикрой его.
- Есть, - отозвался Орлов.
Заняв позицию, продолжила вести огонь по фашистам. Казалось, что их количество не уменьшается, а лишь возрастает. Подсчета своим убитым я не вела. Просто стреляла. Чувства и эмоции будто бы исчезли, ушли на задний план. Я просто делала свою работу.
Все закончилось внезапно. Противников не осталось как-то резко. Патрон практически тоже. Еще некоторое время я внимательно изучала ландшафт, по которому каких-то десять минут назад шли немцы в прицел снайперской винтовки. Никого. Ни единой живой души. Только трупы. И фашистские, и наши.
Я медленно опустилась на корточки, прижимая к себе свою винтовку. Адреналин схлынул как-то внезапно. Каким-то краешком сознания, который все еще мог думать, отметила, что я в итоге опять вернулась на свою первую позицию. Передо мной лежал мертвый Сережа Михалюк. Было несколько дико осознавать, что еще вчера веселый и смешливый деревенский парень, развлекающий нас в походе во время привалов и сильно скрасивший те дни, когда Йося был под арестом после драки, уже никогда не вернется домой. Йося…. А жив ли он?
На меня напало какое-то странное оцепенение. Сознание будто бы пыталось защититься от всего пережитого, так что, когда ко мне подошел Лис, я не сразу обратила на это внимание.
- Ранена? – спросил он. – Откуда кровь?
Я, не в силах ответить, молча покачала головой, показав взглядом на Михалюка. Майор внимательно осмотрел парня, потом протянул мне флягу.
- Умойся, - велел. – Тут обычная вода.
Пока я умывалась, он забрал остатки патрону парня, нож и винтовку. Меня не торопил, видимо понимая, что я сейчас чувствую. Когда я закончила, произнес:
- Первые разы всегда тяжело, затем привыкаешь. Я наблюдал за тобой. Стрелять надо аккуратнее, но это придет с опытом. Про командира сообразила верно. Он тебе зачтется, как убитый по заданию.
- Спасибо, - прошептала, все еще не в силах говорить в полный голос. Лис кивнул, собираясь уйти. – Товарищ майор!
- Что?
- Дима…. Старший сержант Давыдов. Он жив?
- Да, жив, - майор ушел, а я осталась на месте и занялась винтовкой. Нужно максимально ее привести в порядок. Никогда не знаешь, через какое время начнется следующая атака.
Но больше сегодня атак не последовало. Время близилось уже к вечеру, когда мы вернулись в город. Несколько зданий были задействованы под солдатские и офицерские кухни. Есть мне не хотелось, но я буквально заставила себя это сделать. Потом пошли к дому, в котором остановились вчера. Хотелось спать, но старшина Журавлев построил нас перед домом для поверки. После приказа построиться многие смотрели на него как на врага народа, но построились. На поверке я узнала, что наш взвод сегодня потерял пятерых человек, включая Михалюка. Кощей выглядел очень подавленным.
Поставив двоих бойцов для охраны, он велел нам разойтись. Мы с Йосей молча прошли в каморку. По пути я заметила, что левую руку он держит как-то странно, но решила подождать, попозже спрошу.
- Ира, поможешь мне с рукой? – сразу перешел к делу Дима, стоило мне закрыть дверь. – Я перевязал, но немного криво, нужно переделать повязку.
- Конечно, - я достала бинт и нож. Потратив немного спирта из фляги старшего сержанта на нож, разрезала повязку. На руке у парня красовалась небольшая ножевая рана. Кровь уже не шла, но каждое движение скорее всего было неприятным.