- Так почему же ты разрешила такой брак, Оксаночка? Даже без штампов в паспорте, девчонке-то семнадцать.
- Да все просто, Проскофьюшка, - раздался голос Оксаны Викторовны. – Машеньке ведь еще год учиться в школе, верно? А Миша у нас вон какой видный, вдруг увели бы. Сама понимаешь, дочь первого помощника моего мужа из правления колхоза куда лучше городской простушки. Вот мы и свяжем Мишеньку на год, а я постепенно уговорю его присмотреться к Машеньке.
- А если она забеременеет?
- Ну, я, конечно, своими травками, сделаю все, чтобы этого не произошло. Это поможет мне убедить Мишу в том, что невестушка дефективная, - хихикнула Оксана Викторовна. – Это убедит его уйти к Маше. А если же забеременеет, то пустим слух, что она изменила Мише. Вот и браку конец и придет. А вместе с ней вытравим из деревни и ее княгиню-бабку. А то дом у них самый большой, который из-за отсутствия кормильца еще и колхозу не достался. Не порядок это
На кухне раздался смех, похвалы свекрови, а я аж сползла на пол. Так вот значит, что. Я лишь временная игрушка, чтобы сынок дождался ту, которую ему присмотрела мамочка. Глаза защипало от слез, обида обжигала хуже огня. Я же ничего плохого ей не сделала. За что со мной так? И Мишу я любила.
В доме Миши было три комнаты: ближе всего к сеням находилась кухня, где сейчас весело беседовали Оксана и ее подруги, я стояла в гостиной, из которой вели три двери. Две вели в спальни: нашу с Мишей и Оксаны Викторовны с мужем, а последняя дверь, со стеклом, вела на веранду, с которой можно было свободно выйти в огород. Этим я воспользовалась. Теперь все менялось. Мне нужно было погулять, все серьезно взвесить и подумать.
Ближе к ужину я решила зайти к бабушке. Мое решение уже было принято: я решила идти на фронт. Наверное, мое размышление растянулось бы еще на некоторое время, но подслушанный разговор помог мне расставить все точки над i. Кроме бабушки меня здесь ничего не держало, но и она поймет меня, надеюсь.
Разумеется, моему решению бабуля не обрадовалась. Пока мы кушали, она, нарушив свое обычное правило «когда я ем, я глух и нем», пыталась меня отговорить. Мне пришлось рассказать ей о подслушанном разговоре. Бабушка задумалась, а когда мы приступили к чаю, сказала:
- Знаешь, Ирочка, наверное, я во всем этом виновата. Я влюбилась в твоего деда по уши, да и к тому же благодаря этому я стала дворянкой, пусть твоего дедушку и лишили титула князя. Может не стоило мне лезть туда, куда не ждут, ведь Бог все видит, - бабуля замолчала, вздохнула и продолжила. – Может это он меня сейчас и наказывает. Я похоронила своего мужа, дочь, зятя. А сейчас ты сообщаешь мне такую весть. Но ты ведь не помнишь совсем свою маму?
- Нет, - покачала головой я.
- А она была упрямая, - баба Даша улыбнулась. – Ты очень сильно похожа на нее. Такая же, как она стройная, хотя ты повыше, чем была моя дочь. Волосы у тебя такие же черные, как были у нее. Твой дедушка всегда называл ее в детстве вороненком. Да и лицом ты очень похожа на нее. Правда у тебя оно чуть больше вытянуто. Это все же от отца… - бабушка задумалась. – И отец твой был красивый. Нос тебе явно его достался. А цвет глаз у тебя совсем другой…
- Бабуль, ну к чему это? – я тоже улыбнулась. Папа тоже называл меня копией мамы. Правда цветом глаз я отличалась и от него, и от мамы. У папы они были светло-карими, какого цвета глаза мамы я, разумеется, не помнила, но папа говорил, что они были похожи на вишни. А у меня были голубые глаза, которые папа сравнивал с васильками, цветущими в полях.
- К тому, что я боюсь, что ты повторишь их судьбу. И тоже уйдешь молодой. Тебе всего семнадцать лет, а война дело страшное. Но все же ты не полная копия родителей. Есть в тебе отличия, а это значит, что и судьба у тебя может отличаться. Но упрямства тебе не занимать, - бабуля грустно рассмеялась. – Упрямство у нас явно наследственное. И я плюнула на мнение всей деревни, решившись выйти замуж за князя, дед вообще наплевал на свой титул. А твоя мама чуть на фронт не ушла в Первую Мировую, благо дед остановил. Но тебя не переубедить. Ты все решила, верно?
- Да, - кивнула я. – Я – юный ворошиловский стрелок. Закончила курсы мастеров точного выстрела, пусть и для детей. Мое место там.
- Завтра приходи ко мне к трем утра, - серьезно велела бабушка. – Я соберу все твои вещи, которые остались тут, ты собери все вещи, которые взяла туда с собой. Их ведь немного, да?