- Да брось ты писать уже! – обозлённая Лёля забрала у Даши смартфон.
- Мне нужно узнать, как дела у Васятки, - подруга опять стала быстро печатать.
Васятка – её благоверный. Который всегда где-то рядом, с тех пор, как на пальце у Дашки сияет кольцо.
- Справится твой Васятка! – хмыкнула Лёля.
- Он впервые один так надолго, - сконфуженно бросила Дашка.
- Так ты за него волнуешься, или за детей? – рассмеялась подруга.
Тут в беседу вмешалась Наташа.
- А у тебя кто? Мальчишка, девчонка? – с любопытством спросила она.
И Дашута, поймав благодатную тему, стала рассказывать, «кто у неё». Наташа, постарше меня, ей уже 36. Она замужем долго! И сын совсем взрослый. Вот если бы я родила, как она, то моему могло быть 13...
Нам притащили заказ. И Танюха, соратница в трудной борьбе за красивые формы, заказала себе свежевыжатый сок авокадо. Она - как живое пособие «Что нужно есть, чтобы выглядеть круто». Из нас она – самая старшая. Ей уже сорокет! А по виду не скажешь. Но кого-то природа с лихвой одарила с рождения. А кому-то, как мне, нужно усердно трудиться, чтобы жир не осел и мышца́ не обвисла.
Узнав о возрасте Таньки, моя изумлённая Лёля взялась выяснять и фиксировать письменно все тайны её красоты. А я обратила свой взгляд на Кирюху, которая строила глазки бармену.
В тарелке лежал пережаренный ростбиф, в бокале томилось вино. Я глотнула, и вяло подумала:
«С днём рождения, Ткачёва! Тебе 33, и ты снова одна. На весах пару лишних кило, а на карточке – пусто». Ну, и что же? Прорвёмся! Наше счастье в пути. Теперь главное – встретить его как положено.
Первой наш столик покинула Дашка. Вполне ожидаемо, стоит сказать!
- Вот и катись, многодетная мама! – обиженно бросила Лёля ей вслед.
Наташка уехала следом за ней.
- Котов мне вызвал такси, - прошептала она извинительным тоном.
Её муж в прошлой жизни был мавром. Он дико ревнив! И я, не желая стать причиной супружеских ссор, отпустила её восвояси.
Дальше отчалила Таня. Ей просто «пора по режиму». Отбой ровно в полночь! А до того – подготовка по сну. Увлажняющий крем на лицо и на тело, медитация, чай… В общем, всё то, на что я неспособна, даже ради своей красоты.
Итак, мы остались втроём. Олька, я и Кирюха. И, пока малолетняя козочка прыгала на танцполе, подруга учила меня флиртовать. За целых семь лет я утратила навык «строительства глазок», «заманчивых поз» и «порочных речей».
- Только не делай такое лицо, как будто ты говна объелась, - озадачила Лёля, - Улыбнись!
И я улыбнулась. Очевидно, опять сделав что-то не так. Потому, что подруга понизила голос:
- Улыбайся загадочно! А не так, будто у тебя нерв защемило.
- А у меня и правда защемило, - я «поиграла» плечом, и моложавый бармен воспринял сей жест на свой счёт.
Он улыбнулся и даже, как мне показалось, слегка подмигнул. Незаметно для всех! Но во мне к тому времени было три почти целых бокала вина, так что судить не берусь.
В любом случае, Лёля, спеша указать ему место, заказала для нас две самбуки. Для тех, кто не в курсе, самбука – это не просто коктейль. Это целый ритуал! Ещё круче текилы. Там ты пьёшь, лижешь соль и кусаешь. А здесь: поджигаешь, пьёшь залпом и дышишь парами спиртного. И всё это быстро, пока организм не остыл.
- Подруга дней моих суровых, голубка дряхлая моя! – пропела мне на ухо Лёля, достигнув кондиции.
- Сама ты дряхлая! – я заглянула в её декольте, где утопала подвеска.
Вторая по счёту самбука погнала меня на танцпол. А вот третья лишила веселья, ускорив приток пьяных слёз.
Я достала из сумки смартфон. Настрочила по памяти:
«Мня т рудно найти и легко пот ерть ! Ты п терял свойо щасте.. любимый!».
В ответ моментально пришло:
«Ткачёва, ты пьяная?».
«Это ты пяный!», - ответила я. И, оскорблённая этим огульным обвинением, заказала себе «Секс на пляже».
Дальше мой мозг отключился, и потому всё, что было, запомнил частями…
Вспышки софитов, и я зажигаю под песню Лолиты. Во весь голос пою «Одиночество – сука!». Что-то про руку и сердце…
Вспомнив Савушкин взгляд, начинаю рыдать.
Обнаружив себя на плече у мужчины, вопрошаю:
- Вы кто?
… Я и Лёля с обеих сторон держим волосы Киры, пока та блюёт.
- Не умеешь, не пей! – поучает подруга.
А я представляю, что будет, когда мать увидит Кирюху такой…
Потом был медляк по чьему-то заказу. И я танцевала! Не могу вспомнить, с кем.
Пила, ела роллы, смеялась, опять танцевала, и снова пила.
К ресторану стекались мужчины. Как медведи на нерест лосося. Толпа развесёленьких пьяненьких баб. Только лови!
Кажется, Савушкин был среди них? Или мне показалось…
Помню точно, что мне было весело, вкусно. Хотелось ещё!