– Ладно, пошли. Я оставила свою машину возле фитнес-центра на Кожевнической, договорилась с охраной… Сейчас как выйдем, надо будет немного пройти… Хотя, не так уж и немного… Особенно, когда ты на шпильках. Можно было, конечно, взять такси и с самого начала не заморачиваться, но уж больно не люблю я чужие машины. А в своей я, как дома. Тамара, выше нос!
Я смотрела на нее и спрашивала себя: зачем ей все это нужно, подбадривать меня, взваливать на себя мои проблемы? И как вообще можно вот так довериться первому встречному человеку? Тем более, я предупредила ее, что я только что вышла из тюрьмы! А ведь она даже не поинтересовалась, за что я сидела. Может, я очень опасна? Ну просто очень?!
Если бы я оказалась на ее месте, то, возможно, и не перешла бы в другое купе, подальше от уголовницы, но напряглась бы и уж точно не отправилась бы пить с ней в ресторан.
Что она во мне нашла? Откуда вдруг такая симпатия?
2. Григорий. Август 2013 г.
Я с самого начала повел себя неправильно. И хотя мы с ней ни о чем не договаривались, все равно никто из нас ничего не рассказывал друг о друге. Нет, безусловно, кое-что я, конечно, знал. Я знал, что она молода и прекрасна, что мне с ней хорошо, что я влюблен в нее, и что каждое расставание с ней для меня является испытанием, и переживаю я разлуку очень тяжело. Я знал, что она любит кофе с молоком и сахаром, Бунина, распахнутые окна, фиалки, апельсины, пешие прогулки по ночному городу, Англию и Шотландию, военные сериалы и многое другое.
Когда я приезжал к ней, она открывала дверь, молча обнимала меня, и я крепко сжимал ее тело в своих объятьях. И никого, кроме нас двоих, в этот момент не существовало. Мир за дверями, за окнами был космосом. А в квартире Тамары протекала самая что ни на есть настоящая жизнь. Мы любили друг друга, и нам не было дела до остальных. Все влюбленные – страшные эгоисты. Вот и мы были эгоистами. Мы переступили многие грани, отделявшие нас от нашей привычной и, в общем-то, пресноватой жизни, очень похожей на жизнь наших знакомых и друзей.
По каким-то деталям, картинкам на стене, буклетам я понял, что моя возлюбленная имеет отношение к туристическому бизнесу. Постепенно узнавая о жизни Тамары, я старался, как мог, помочь ей материально. Ведь когда я уезжал, она оставалась одна. Я убедил ее не отказываться от моей помощи.
В квартире не было ни одной вещи, которая могла бы указать на существование в ее жизни мужчины. Я понимал, что Тамара молода и красива, и что она не может не нравиться мужчинам. Допускал, что в перерывах между нашими с ней встречами она позволяет ухаживать за собой какому-нибудь мужчине. Но всякий раз, думая об этом, я испытывал непереносимые страдания. Однако я не имел права требовать от нее верности.
Когда я приезжал, мы не выходили из квартиры. Уж не знаю, как она там договаривалась на работе, но два-три дня, среди которых были непременно выходные, она принадлежала только мне.
Мы ели, пили, спали, смотрели телевизор, слушали музыку, танцевали, хохотали, купались, словом, делали все, что только возможно в пределах маленькой городской квартиры, и не было на земле людей счастливее нас.
Понимал ли я, что так не может продолжаться вечно? Понимал, но гнал от себя эти мысли. Конечно, надо было что-то решать, чтобы сохранить нашу любовь, Тамару, чтобы не потерять все то прекрасное, чем была наполнена наша жизнь почти одиннадцать месяцев. Но время шло, неопределенность нашего положения закручивалась вокруг нас гигантским питоном, и я ничего, ничего не делал. Мне казалось, что время само расставит все по своим местам, что непременно случится нечто такое, что сдвинет с места нашу жизнь, и все вокруг изменится, произойдет какое-то важное движение, которое позволит нам быть вместе. Уже навсегда. Что я заберу ее с собой.
…Я позвонил в дверь. Как же я любил это мгновение. Сколько раз я представлял себе нашу очередную встречу!
Тяжелые пакеты с подарками и продуктами были свалены возле моих ног. Сверху них лежал большой букет роз. Вот сейчас она откроет дверь, увидит меня, и губы ее тронет улыбка. «Привет», – скажет она чуть слышно. «Привет», – отвечу я ей, подхвачу подарки и внесу в дом. «Я купил тебе сарафаны, юбки, все в цветах, кружевах…» Я уже видел, как она кружится в них перед зеркалом! «Еще, взгляни сюда, видишь коробочку? Думаю, тебе понравится…» Даже не знаю, кто в эти мгновения испытает больше радости – я, дарящий подарки, или она – их принимающая!