— Позвать Картина Марика?— тут же забеспокоились они.
— Нет, нет! Не нужно отвлекать уважаемого лекаря по мелочам. Просто принесите мне бутерброды и ягодный взвар, пожалуйста.
Закрыв за ними дверь, я наконец-то вздохнула с облегчением.
Чем же мне заняться в ожидании еды?
Мой взгляд упал на пакетик с косметикой, который я заприметила ранее. Думаю, сейчас самое время заняться собой и уделить внимание уходу за кожей лица.
Спустя пять минут я сидела в кресле и, покачивая ногой в такт весёлой мелодии, которую напевала, наносила на лицо зелёную глиняную маску.
Однажды Хок привёз мне такую из морских водорослей, но она странно пахла, и я так и не отважилась её использовать. Хорошо, что не отважилась, ведь неизвестно, как бы отреагировала моя кожа на контрафактный продукт.
Листик исчез из поля зрения. Судя по звукам из ванной комнаты, артефакт также решил позаботился о своей внешности. Он выдавливал в раковину содержимое разных тюбиков, которые я не успела у него отобрать. С намерением полностью погрузиться в получившуюся смесь. Интересно, удастся ли мне отмыть его потом?
Внезапно атмосферу спа-салона нарушил магвестник, появившийся перед моими глазами.
На нём было написано: «Жду ещё двадцать минут».
— Ну жди, жди, — мстительно улыбнулась я, старательно надувая правую щёку и накладывая вязкую субстанцию маленьким шпателем.
Я твёрдо решила настоять на своём, возможно, в ответ на ночной визит мага. Убедиться, что я всё ещё способна самостоятельно принимать решения в своей жизни.
Пусть даже и такие незначительные, как возможность остаться в комнате и поесть в одиночестве.
Хотя и таким, по-детски капризным способом, конечно.
И да, чтобы точно не передумать и не отступить, я и решила устроить себе эту небольшую косметическую процедуру.
Вероятно, служанки ещё не сообщили блондину о моём отказе, раз он всё ещё в ожидании.
— Я просто позавтракаю в своей комнате, — ничего страшного в этом нет, убеждала я себя вслух.
Не убьёт же он меня за это?
Но на душе было как-то не спокойно...
Наконец-то покончив с нанесением глины, я поправила на голове пушистую косметическую повязку с забавными розовыми ушками, призванную защитить волосы. И откинулась на спинку кресла, ожидая, когда маска застынет.
Перепачкалась я конечно знатно, хорошо, что догадалась снять ночную рубашку. Сейчас я сидела в розовом полотенце, повязанном на груди узлом.
Интересно узнать, почему душевые принадлежности и постельное бельё преимущественно выполнены в розовом цвете и других схожих оттенках?
Как будто мне семь лет? Не хватает ещё единорогов и принцесс.
Я усмехнулась.
Придираюсь конечно... Наверное, это просто нервы.
Следующее магическое послание гласило: «Картин Марик уже прислал мне отчёт о твоём здоровье. Моё терпение на исходе».
Упс. Ошибочка вышла, этого я ни как не учла. Нужно было придумать другое объяснение, не ссылаясь на плохое самочувствие.
Ну что ж, придётся блондину всё же смириться с моим отсутствием.
И что он мне сможет сделать?
Шерх! А если заявиться сюда?
Я уже немного знала его и понимала, что никакие закрытые двери для мага — не преграда. Сейчас маска на лице подсохнет, и на всякий случай я оденусь. Лучше устраивать бунт в приличной одежде.
А то наше трио: я, полотенце и маг — уже оставило в моей душе неизгладимые впечатления ещё при нашей первой встрече.
И снова откинулась на спину, прикрыв глаза.
Сохни уже скорее!
И что-то завтрак долго не несут, так сложно бутерброды нарезать?
— Пам-пам-пам, — напевала я в такт, нервно покачивая правой тапочкой, которая почти сползла с ноги и держалась на одном большом пальце.
Кстати, тоже розовой тапочкой...
Чтобы немного отвлечься, я вслушивалась в звуки собственного голоса, надеясь таким образом преодолеть необъяснимую тревогу.
Кажется, маска совсем не хочет застывать.
Может быть, я что-то не так сделала?
— А говорили, семейные завтраки скучные! — услышала я чей-то незнакомый, насмешливый голос, подорвавшись — села, распахнув глаза.
И столкнулась с полным ярости взглядом блондина, который сидел за столом напротив меня.
От страха перехватило дыхание, а по телу пробежала дрожь.
Маг же был неподвижен, его восковое лицо не выражало никаких эмоций. Только руки, до этого свободно лежавшие на столе, сжались в кулаки.
Он глухо обронил: «Все — вон!»
В абсолютной тишине его не громкие слова прозвучали подобно раскату грома.
И всё вокруг мгновенно пришло в движение: задвигались стулья, зазвенела посуда, кто-то вскрикнул.