Будто время, на секунду замерев, стремительно ускорилось, чтобы догнать свой обычный ритм.
Вырвавшись из оцепенения, я огляделась вокруг.
Я сидела в кресле в просторной комнате, которая, по-видимому, была столовой. Вокруг меня было много незнакомых людей, одетых в красивые наряды. Они покидали помещение очень слажено и быстро, можно сказать — организованно, бросая на меня сочувственные взгляды.
И мне захотелось с ними, неважно куда, главное от сюда подальше.
Я резко вскочила, придерживая полотенце на груди. Но от пронзительного взгляда мага, не просто мага, а Высшего, я застыла и снова рухнула в кресло.
И я с ужасом почувствовала, как будто из его угольно-чёрных глаз на меня смотрит сам Шерхаад — падший, проклятый бог. Этот взгляд сковывал меня, словно увлекая в какую-то бездну, подавляя мою волю.
А сознание, как в кошмарном сне, отстранённо фиксировало происходящее вокруг: вот его плеча попыталась коснуться ухоженная женщина в возрасте. Она взволнованно что-то говорила, пытаясь перекричать внезапно налетевший ветер. Но её руку перехватил мужчина статной внешности и быстро увёл её, объясняя что-то на ходу. Вот справа от блондина начал подниматься высокий молодой человек, который сказал:
— Альдан, ты это... — но не успел договорить, потому что сложно разговаривать, когда ты спиной летишь в чёрноту портала, ругаясь.
Блондин лишь прищурился...
Сильный порыв ветра разметал посуду на столе и остатки еды, срывая скатерти, но не затрагивая нас с магом. Словно мы находились в эпицентре начинающегося смерча под прозрачным куполом. На заднем плане летали стулья, мигал свет, раздавался звон падающей посуды, треск мебели...
Где-то вдалеке визжали женщины и матерились мужчины.
Где-то вдалеке...
А здесь, только мы с блондином оставались неподвижными.
Мне конец!
Поддавшись порыву, я призвала светляк — крошечный огонёк на кончиках моих пальцев. Не знаю, какой цели я хотела достичь, создавая заклятие первого уровня против Высшего мага.
Возможно, я просто хотела его отвлечь.
И даже добилась успеха...
Правда, в следующий момент я об этом уже пожалела.
Он перевёл жуткий застывший взгляд на мою руку.
Моё слабое сопротивление, видимо, послужило спусковым крючком для Высшего. Он резко разжал кулаки, и его внезапно выросшие почерневшие когти, как в масло, вонзились в стол.
Деревянная столешница под его руками треснула, словно лёд на реке весной. А на побелевших от напряжения пальцах пробила сеть чёрных трещин.
Удар моего сердца — судорожный выдох...
И чёрные жгуты, сорвавшись с его рук, метнулись ко мне, подобно своре хищников.
Я не успела ничего осознать, как моя ладонь с огоньком сама взметнулась вперёд, действуя на инстинктах.
В одно мгновение тьма жадно поглотила мой светляк и мою руку по локоть, издав при этом шипящий звук.
Словно сунула руку в кипящую воду!
Я закричала, а из глаз брызнули слёзы. Полотенце тлело, и зелёная застывшая маска кусками падала мне на грудь.
Это длилось всего лишь секунды.
Секунды невыносимой боли слились в одну сплошную агонию...
И тьма схлынула, как будто нехотя, обратно втягиваясь в пальцы Высшего мага. И когда последний уродливый щуп исчез, он вновь сжал кулаки и закрыл глаза.
Я же оглохла от звенящей тишины и, всхлипнув, посмотрела на свою пострадавшую конечность, ожидая увидеть её изуродованной.
Рука была цела.
Только на моём запястье красовался широкий браслет, который, словно татуировка, застыл на моей коже.
Я похолодела от ужаса: это же наруч для каторжников, которыми клеймили приговорённых к смертной казни магов, чтобы запечатать их силу!
Блондин что? Заклеймил меня?!
Не веря своим глазам, я ошарашено посмотрела на него.
Маг сидел на том же месте, откинувшись на спинку стула. И безразлично взирал на меня. Из его глаз исчезла тьма, оставив лишь серебро арктического холода.
— Да, это именно то, о чём ты подумала, — сказал он, хищно скривив губы, — ты должна понять, что я не терплю неповиновения! Ты принадлежишь мне! Можешь поплакать, если хочешь, — великодушно разрешил он, бросив мне белоснежную салфетку.
Вот она! Его истинная сущность Высшего мага! То лицо, которое он скрывал от меня.
И лицо, которое я запомню!
И никогда не прощу...
Я поймала ткань дрожащей рукой и медленно встала из-за стола. Осмотрев себя, я заметила, что местами полотенце подпалилось, но продолжало стоически держаться. В остальном я не пострадала, только рука ноет и, кажется, кровоточит губа, которую я нечаянно прикусила.
Высший наблюдал за мной, не произнеся ни слова. Казалось, он совсем утратил способность выражать эмоции.