Катриэль вот уже несколько раз заходил в редакцию и никак не мог застать Пабло. Зато он твердо сказал Мануэле и Амансио, что дальше с ними не пойдет, останется в Санта-Марии и будет растить дочь.
Мануэла, которая очень привязалась к малышке Айлен, вопросительно посмотрела на мужа.
— Может, пора и нам расстаться с кочевой жизнью? Сын как-никак подрастает. А пьесы Катриэля пользуются таким успехом!..
— Подумаем, — отвечал Амансио. — ну что? Убедился, что у меня дар предвиденья и мои слова сбываются? — спросил он Катриэля.
— Убедился, — отвечал Катриэль с улыбкой и отправился расклеивать по городу афиши с сообщением о новой пьесе:
«Премьера театра «Олимпико»!!!
Августо не терпелось уехать самому и увезти Милагрос. Но порт его не порадовал — пассажирское судно отплывало в Европу только через неделю.
Увидев отразившееся на лице Августо разочарование служащий предложил:
— А почему бы вам не отправится в Северную Америку? Торговое судно отплывает туда сегодня, и места еще есть…
Августо поблагодарил, и они с Лусией пустились в обратный путь. Он бы отправился и в Северную Америку … Но как объяснить Милагрос подобную спешку? В общем, следовало все хорошенько обдумать, и Августо попросил Лусию отвести его в таверну неподалеку от дома.
— Не беспокойся, до дома потом я и сам доберусь, — пообещал он. — Спасибо тебе, Лусия, ты так добра ко мне …
Августо уселся за столик и исподтишка оглядел полупустой зал таверны. И вдруг его будто ударило электрическим током — в углу сидел Катриэль! Августо узнал его, он не мог ошибиться. Что ж, следовало сосредоточиться и решить, как действовать дальше. Продолжая разыгрывать слепого, Августо попросил принести ему стаканчик вина. Пусть Катриэль сам узнает своего смертельного врага, и в зависимости от его поведения будет действовать и Августо.
Неизвестно, чем кончилось бы дело, но тут к Августо привязался пьяный гаучо.
— Здесь что, таверна или дом для убогих? — орал он. — Мотай отсюда, слепой крот! Или я тебе голову отверчу!
И он уже угрожающе поднес кулак к самому лицу Августо, и тому стоило большого труда продолжать разыгрывать слепого, а не съездить зарвавшемуся негодяю по уху. Но Августо не пожалел о своей сдержанности, потому что со своего места поднялся Катриэль и медленно произнес:
— А ну отойди, оставь человека в покое или будешь иметь дело со мной.
Угроза только раззадорила захмелевшего забияку, и он занес руку, чтобы отвесить Августо хорошую оплеуху, но Катриэль поймал его за руку и заломил за спину. Гаучо лягнул Катриэля, но тот поймал и ногу, и вынес беспомощного коротышку за дверь.
— Попробуй только заявиться обратно, хуже будет, — пригрозил он.
Августо встал и громко произнес:
— Меня зовут Августо Монтильо, сердечно благодарю вас за помощь и прошу выпить со мной стаканчик джина. Хочу сказать, что ваш голос … он напоминает мне голос моего давнего врага. Я ненавидел его, но человек он был достойный, храбрый и благородный.
Катриэль охотно сел за столик ослепшего Августо. И он не питал уже никакой злобы к своему когда-то заклятому врагу. Жизнь уже наказала Августо, Милагрос умерла, из-за чего им было воевать? Катриэль выслушал рассказ Августо о том, как живется слепцам среди зрячих, и посочувствовал ему.
— А повстречай вы сейчас своего злейшего врага, — спросил Катриэль, — что бы вы стали делать?
— Попросил бы прощения. И снисхождения. Мы ведь враждовали всерьез. Откуда ему знать, что я изменился. Жаль, что мы никогда не встретимся, ведь мой враг, который мог бы стать моим другом, погиб …
— Нет, Августо, я жив, с тобой рядом сидит Катриэль. Погибла несчастная Милагрос, на свою беду, я пережил ее.
— Когда я услышал о ее смерти, — глухо сказал Августо, — я был так потрясен, что оставил военную службу. А зрение я потерял во время восстания: попав под обстрел.
— А как поживают твои родители? — осведомился Катриэль. — Они были так добры ко мне!
— Спасибо за память, у них все в порядке, — не моргнув глазом, отвечал Августо.
В нескольких словах Катриэль, поведал Августо свою историю, а Августо сообщил Катриэлю, что Мариано женился на Камиле, а Пабло Сандоваль на Лусии Линч.
— Пабло был моим лучшим другом, — вздохнул Катриэль, — и я бы очень хотел с ним повидаться. Наша с вами встреча кажется мне знаменательной. Тяжкий груз прошлого становится сразу легче, когда видишь, что врагов больше нет. Я простил всех и надеюсь, что и меня простили.