Мерил угодливо хихикнула.
– Совершенно точно подмечено, миссис Клеверли.
– Значит, мы договорились.
– Подождите секундочку, миссис Клеверли, я бы хотела уточнить кое-что. Что, если Келли Хиггинс уже занята на эти выходные? Мы могли бы предложить вам замену…
– Никакой замены. Даже не заикайтесь об этом.
– Да-да, я просто на всякий случай…
– Со мной не может быть никаких случаев. Я Барбара Клеверли. Не забывайте об этом.
– Да, миссис Клеверли, Келли будет счастлива посидеть с вашим внуком.
– Что еще нужно уточнять? – раздраженно бросила старуха.
– Сколько лет вашему милому мальчику?
– Э-э… в ноябре исполнилось восемь. Он уже такой большой… Писаный красавец… – В голосе миссис Клеверли появились мечтательные нотки. – Мой покойный муж был неотразим, и Эдди пошел в него. Как и моя дочь Эдна.
– О, я не сомневаюсь в этом, миссис Клеверли. В какое время вечером вы бы хотели видеть у себя Келли?
– Мм… в половине девятого, не раньше. Его родители как раз уедут. Эдна не терпит присутствия незнакомых людей в доме, так что дверь вашей девушке откроет горничная.
– Отлично, миссис Клеверли, я все записала. А где ее будет ждать маленький Эдди?
– Не надо со мной сюсюкать, милочка, – строго сказала Барбара. – Я еще не выжила из ума, хотя некоторым так кажется. Эдди в нашем загородном доме на Молхол-драйв. Вы знаете, где это находится? Вряд ли, откуда вам знать… Молхол-драйв, пятнадцать. Особняк Роджера и Эдны Фултонов. Белый трехэтажный дом, обнесенный оградой, с огромным бассейном. Он там один такой.
– Я все поняла, миссис Клеверли. Будут ли у вас какие-нибудь специальные пожелания? Может быть, вы хотите о чем-нибудь предупредить нас?
– Специальные пожелания? Хм… надо подумать. Эдди порой бывает несносным. Эдна часто жалуется на него. Ваша девушка должна быть очень терпелива.
– Естественно, миссис Клеверли. В этом не может быть никаких сомнений.
– Надеюсь, она не сбежит и не бросит ребенка одного в огромном доме.
– Как вы можете такое говорить!? – ужаснулась Мерил. – С Келли ваш внук будет в полной безопасности.
– Смотрите у меня. Я разнесу ваше агентство по кирпичику, если Эдди пожалуется мне.
Миссис Клеверли так и представляла себе, как бедняжка Мерил обливается потом от страха.
– У него не будет причин для жалоб, миссис Клеверли.
– Хорошо, дорогуша, я надеюсь. Ваши услуги я оплачу чеком прямо сейчас. Пришлите ко мне курьера. Учтите, забрать деньги раньше понедельника у вас не получится, и если мне что-то не понравится, чек будет аннулирован.
– Конечно, миссис Клеверли. Мне понятны ваши меры предосторожности.
– То-то же. Глаз да глаз за вами нужен.
– Не волнуйтесь, в агентстве «Суперняня» работают только профессионалы. Келли вам понравится.
– Главное, чтобы она понравилась моему внуку.
Миссис Клеверли отключилась, не дождавшись ответа. С этими работничками только так и надо обходиться. Иначе обманут, обворуют и опозорят на весь мир. Чем больше страху на них нагонишь, тем лучше они трудятся. Теперь можно спокойно отдыхать. Авторитет Барбары Клеверли в Тотенхэме неоспорим, и Эдди обеспечен самый лучший уход!
А в это время в агентстве «Суперняня» шло совещание, в котором принимали участие Мерил, девушка с телефона, Агнесс, владелица агентства, и няня месяца Келли Хиггинс. Все они были молоды, привлекательны и чрезвычайно взволнованы.
– Вы бы слышали, как со мной разговаривала эта Барбара Клеверли, – причитала Мерил.
– Не ной, – резко оборвала ее Агнесс. – Клиенты бывают разными, и ты должна уметь угодить каждому. Главное, что эта сумасшедшая старуха разместила у нас заказ. Теперь мы всем сможем говорить, что наши девушки сидят с внуками миссис Клеверли. Клиентов станет еще больше.
Агнесс довольно потерла руки.
– Подожди, а как же быть с Дианой Вербински? – спросила Келли. – Я же должна работать с ней в субботу.
– Пошлем другую. Нэнси или Риту.
– Но миссис Вербински хотела именно меня…
– Они все хотят именно тебя! – воскликнула Агнесс. – Это естественно. Такое случается с каждой няней месяца. Твое лицо мелькает на экране, и ты становишься популярной. Но подумай сама, Келли. Если мы будет отказывать таким клиентам, как Барбара Клеверли, мы разоримся.
– А по-моему, гораздо важнее не угождать богатеям, а держать слово, – упорствовала Келли. – Репутация агентства должна основываться на честности.
– Вот когда ты станешь директором собственного агентства, тогда и будешь диктовать правила! – отрезала Агнесс. – Мерил, позвони Вербински и скажи, что Келли приболела и мы пришлем им другую девушку. Намекни, что в следующем месяце как раз эта девушка станет самой популярной няней. Это должно их утешить. А ты, моя дорогая Келли, начинай морально готовиться к выходным. Если внучок хоть каплю похож на бабушку, он тебе все нервы вымотает. А ты должна быть на высоте. Ясно?
– Да, Агнесс.
– Отлично. А теперь за работу.
Мерил и Келли переглянулись и вышли из комнаты.
Дневник Авроры Каннингэм
25 августа
Завтра наступает последний день моего добровольно-принудительного рабства. Начало новой, взрослой жизни. Я так долго мечтала об этом дне, что сейчас немного растерялась. С мечтами все намного проще. В воображении ты можешь сто раз проиграть одно и то же, а в жизни у тебя есть только один шанс. Успеешь ли ты воспользоваться им или будешь хлопать ушами? Смешно… «Хлопать ушами» – любимое выражение сестры Марты, преподающей у нас рисование. Я терпеть не могу рисование, и к сестре Марте тоже не очень хорошо отношусь (да простит меня Господь!), а ее хлесткие словечки так и лезут из меня.
Но в любом случае завтра будет покончено и с рисованием, и с сестрой Мартой, и с другими уроками и сестрами. А также с проповедями, молитвами, школьной формой, волосами, заплетенными в косички, послушанием, исповедями… Ах, и вообще со всем, что составляло мою жизнь в последние семь лет. Родители гордятся тем, что дали дочери приличное образование и воспитание, но если бы они только знали, как скучно учиться в закрытой католической школе для девочек! Сестры очень строгие, длину юбки измеряют линейкой каждый день, и не дай бог она окажется короче на какой-нибудь несчастный дюйм! Пороть нас, естественно, не пороли, но наказывали серьезно.
Впрочем, не хочу об этом вспоминать. Плохое точно осталось позади. Завтра за мной приедут мама и папа и заберут домой. Как же я по всем соскучилась! И по Джеймсу, и по Альфреду, и по тете Мэгги, и по моему замечательному песику Фрискису. Тяжело видеть родных всего лишь один раз в год, но, к сожалению, из школы нас отпускали домой только летом, на месяц. Сестра Юджиния всегда говорила, что каникулы вне стен школы плохо на нас влияют. Может быть. Но почему-то в конце каникул никогда не хотелось возвращаться в школу…
До сих пор не могу поверить в то, что теперь мне не нужно будет никуда возвращаться. Я буду взрослым самостоятельным человеком, буду есть, что хочу, и носить то, что нравится. И никогда в жизни больше не надену длинную юбку! По-моему, в девятнадцать лет человек имеет право на собственное мнение. Тем более, если этот человек – без пяти минут замужняя женщина.
Да-да, именно так. Я впервые пишу об этом, и мне ужасно страшно. Раньше помолвка казалась мне чем-то шуточным, несерьезным. Да и как может быть серьезной помолвка между десятилетней девочкой и четырнадцатилетним мальчиком? Так, баловство, развлечение для скучающих взрослых в жаркий летний вечер. Но теперь мне девятнадцать, Билли, соответственно, двадцать три, и мы уже вполне взрослые, чтобы стать женихом и невестой на самом деле.
Мама говорила об этом, когда приезжала в последний раз. Я сказала, что шутка зашла слишком далеко, а она сказала, что это вовсе не шутка и что мне не найти жениха лучше, чем Билли. И что все счастливы. И папа, и Джеймс, и Альфред, и тетя Мэгги, и даже дедушка Стивен. А уж про родителей Билли и говорить нечего. Они давние друзья с мамой и папой и очень хотят с нами породниться.