Девушка-программист отчаянно дралась. А ее пачка сигарет и мармеладка в шоколаде давили.
Вероника пискнула:
- За Эльфь!
Перегревшись от интенсивной разрядки, ракетные платформы должны были уйти в безопасное для себя измерение, спрятавшись за барьер субпространства. Но это удалось не всем, кроме того, эльфы в азарте чуть промедлили, стремясь разрядить все то, что у них было, и понесли лишние потери. Девяносто девять из них были уничтожены, еще тринадцать получили повреждения и пошли на таран. Три машины, будучи на исходе энергии, с разбитыми двигателями застряли в одномерном пространстве.
Воительница-программист взяла и пропела:
- С нами было хорошо,
Не пропью долото!
Пиноккио-киборг отметил:
- А ты не потеряла остроумия!
Кросойдер Леккорона, несмотря на пробоины, уцелел, не рассыпался и сумел нырнуть в спасительный "омут". Те платформы, что решили сыграть роль камикадзе, достигли частичного успеха, скорость из-за тяжелых ран упала. Шесть были расстреляны на подлете, другие пришлись по крейсерам и эсминцам, лишь одна взорвалась вплотную к могучему авианосцу, расколов звездолет-гигант на пять частей.
Вероника отметила со смешком, хотя на нее и наседали пачка сигарет и мармеладка в шоколаде:
- Это, как бы кулак, наоборот!
Пиноккио-киборг кивнул:
- Да! Очень похоже на то!
Маршал Гугиш скомандовал:
- Не задерживаться! Бить очень быстро, но еще быстрее отходить! В размены ударами не втягиваться. Надо лупить меньшими группами, на счету каждый звездолет, а Леккорону персонально передайте - если выживет, сделаю генералом!
Вероника снова сыронизировала:
- Свежо предание, но верится с трудом!
Флот рофошек таял, как айсберг. Выходили из боя, ложились в дрейф слегка раскачиваемые вакуумом десятки, сотни, тысячи звездолетов различных модификаций и классов. Еще больше гибли под ударами разящих залпов.
Девушка-программист тоже пребывала под сильным прессингом. Но не сдавалась. Совершала сложные маневры и выверты. Она решительно была настроена на то, чтобы на колени не встать. И дралась с яростью дикой пантеры.
Пиноккио-киборг одобрил:
- А ты вообще – молодчина!
Фавны и эльфы также выдыхались, их противник был также не лыком шит. Искушенные в покорении множества миров, рофошки дрались, как загнанная в угол крыса. Кроме того, к ним на подмогу подходили, правда, малыми группами, все новые корабли. В основном из числа тех, что отстали от двухсоттысячной эскадры. Эльфы перехватывали их и уничтожали, Леккорон уже за три боевых столкновения уничтожил не меньше дюжины крупных кораблей, а сейчас ликвидировал тридцатый звездолет, применив маневр - крюк. Было видно, как захлебнулись в гневе разбитые пушки.
Виктория, продолжая сражаться с диким исступлением и яростью, действуя с колоссальной энергией и напором, в конечном итоге побила и пачку с сигаретами. Та запылала, словно факел, и стала фонтанировать.
Девушка-программист взяла и проорала:
- Сигареты, это яд,
Верно, люди говорят…
Хуже никотина нет –
В топку пачку сигарет!
Пиноккио-киборг согласно кивнул:
- Вот именно в топку! Сигаретам, нет!
Фавны явно выигрывали в этом размене, но и их ряды редели. Больше половины ракетоносцев, половина крейсеров и кросойдеров сгорели в пламени аннигиляции. Малые суда пострадали еще больше, потери достигли шестидесяти процентов.
В космосе, словно сцепилось два зверя, которые были чудовищно изранены и истекали кровью, а из прокусанных легких извергалось надсадное гиперплазменное дыхание.
Вероника пыталась теперь прикончить эту, такую искусную мармеладку в шоколаде. Но у нее снова ничего не получалось. Та очень даже умело уходила и выворачивалась.
Девушка потела все больше и больше, и пела:
- Конфета халтурит безбожно,
И ночью, и днем все равно…
Конфета, конфет уснуть невозможно,
Зачем мне страдать суждено!
Бешеные пульсары, возможно, обладали примитивными зачатками разума, а может их привлекли большие массы извергаемой боевыми единицами энергии, но они вдруг, словно стая озверевших волков, устремились к кораблям. Несколько десяток звездолетов фавнов и многие сотни рофошек попали в их раскаленные, пожирающие металл клыки.
А у Виктории снова неприятности, на это раз в бой вступила на истребителе жевательная резинка, и с ней новые неприятности и разборки.