В прошлом году я ушла от отца после серьезной ссоры. Бросила ему несколько гадких, жестоких слов и покинула дом, чтобы больше не возвращаться. На этот раз я намеревалась поступить правильно. Я не брошу его, не оставлю одного в комнате, наполненной эхом слов, которые не должны бы прозвучать никогда. Я немногое могла изменить после своего возвращения, но я могла иначе попрощаться с людьми, которых люблю.
Он просил меня вернуться в школу, и я вернулась.
Когда сердцебиение немного утихло, я вышла из класса и нашла укромный уголок в коридоре на втором этаже, устроившись между фонтанчиком для питья и кирпичной стеной.
В воздухе школьных коридоров витало ожидание футбольного матча в честь встречи выпускников. Я чувствовала эту всеобщую эйфорию.
Я смотрела на стену позади фонтана. Только на нее. Краска на стене потрескалась. Один большой кусок краски, совершенно целый, отделился от стены и едва держался на ней.
Я хотела стряхнуть его, но не стала этого делать. Может, если его не трогать, он вернется на нужное место и не отвалится.
В прошлом году я считала дни до футбольного матча, вычеркивая числа в календаре. Но прошлый год был сто лет назад.
В этом году я не буду торопить время.
Я смотрела на потрескавшуюся краску. Никто не замечал меня. Я нашла свое место.
В прошлом, году
Матч. За пять месяцев до Подпитки.
Часы начали обратный отсчет от тридцати, и трибуны скандировали каждую цифру. Соперничество футбольных команд Парк-Сити и Уосатча насчитывало несколько десятилетий, и в этом году у «Горняков Парк-Сити» с Джеком во главе был реальный шанс получить «Валун» впервые за десять лет.
«Валун» представлял собой кусок гранита, привезенный с горы Олимп, и считался самым значительным трофеем в штате. Однажды Кейси Веллингтон, нападающий «Парк-Сити», украл валун. Родители оставили его на три дня в тюрьме сгорать от стыда. Единственный способ получить камень — выиграть его.
Когда оставалось десять секунд, Юлес схватила меня за руку.
— Вот и все! — проорала она, перекрикивая грохот толпы. Старший брат Джека, Уилл, стоял с другой стороны от меня. Он взял другую мою руку, на лице его расплылась улыбка гордости за младшего брата. Потом он предложил мне глотнуть из своей серебряной фляжки, которую таскал с собой повсюду с тех пор, как ему исполнился двадцать один год.
Я бросила на него неодобрительный взгляд, а он добродушно пожал плечами, сделал глоток и убрал фляжку обратно в карман.
Интересно, знала ли мама Джека о том, сколько пьет ее старший сын.
Семь секунд. В такие моменты, как этот, все пять чувств необыкновенно обостряются. Я чувствовала запах стриженой травы и земли, ощущала холод дождевых капель на коже, слышала крик Юлес — все это крепко врезалось мне в память, стало чем-то неизменным внутри меня. Из таких вещей создаются воспоминания.
Я вздохнула.
Три… два… один… Трибуны затряслись, когда все болельщики одновременно подпрыгнули. Это было так громко, что я зажала уши. Потом все повалили с трибун на поле. Мы с Юлес пошли вместе со всеми и начали перелезать через ограждение, отделяющее зрителей от игроков. Я перекинула ноги через ограду и повернулась, чтобы спуститься на землю. Но тут чьи-то сильные руки подхватили меня и спустили вниз.
Я зависла, не касаясь ногами земли. Обхватив меня за талию, Джек развернул меня лицом к себе и осторожно притянул, моя голова над его, мой нос чуть выше его носа.
Его улыбка была ослепительна. Она всегда была такой, но раньше я любовалась ею издали, когда он улыбался Лейси Грин или еще какой-нибудь из своих девушек.
Сегодня он улыбался мне.
— Мы сделали это, Бекс! — Он закружил меня.
— Поздра… — Я не успела больше ничего сказать, потому что его губы прижались к моим. Я почувствовала слабый вкус соли. Черная краска на его щеках пачкала мне лицо, но мне было все равно. Мы были вместе и знали, что это ненадолго.
В конце концов, он ведь был героем. Скоро команда утащит его с поля на своих плечах. Я знала, что, если хочу быть девушкой главного нападающего, мне придется делить его с командой в такие дни, как этот.
Сейчас
Мой обеденный уголок.
Вязальные спицы быстро мелькали у меня в руках: вверх-вниз. Пакет с обедом лежал нетронутый на кафельном полу. Над моим плечом заработал питьевой фонтан.
Мне нравились равномерный негромкий гул и одиночество в моем уголке.