— «Я лишь немного», — улыбнулся он больной, тяжелой улыбкой, казалось, начиная приходить в себя, и, убрав руку от груди, раскинул их в стороны, стараясь дышать глубже и реже. Восстанавливая дыхание. Паутинки вен снова посветлели, пустив на лицо телесный оттенок, который всё еще выдавал бледность. Она улыбнулась, прикусив нижнюю губу, и, обняв его, положила голову на его грудь, стараясь не касаться его кожи даже волосами. — «Я говорил много раз. Я люблю только тебя. То, что с остальными или с твоею сестрой, — похоть, страсть. Всё лишь потому, что я не могу коснуться тебя. Я завидовал всегда Зулулу. Мерзкий колдун всегда был рядом с тобой, мог обнять тебя. Просто взять за руку. А меня чуть не убил секундный поцелуй». — Он приподнял руку, сжал пальцами её плечо. — «Я найду способ избавиться от этого проклятья. И тогда ты будешь моею, и мне не нужны будут другие женщины и Кира. Она для меня лишь тело».
— «У меня есть причины ненавидеть сестру! Она много раз делала так, чтобы я считала себя убогой, никчёмной! Но как ты можешь говорить сейчас такие слова?» — Она подняла торс и, закачав головой, закрыла ладонями лицо. — «Она для тебя лишь тело, а я кто? Просто недостижимое существо? Что бы ты говорил обо мне, если бы мог прикоснуться так же, как и к Кире? Я бы тоже была для тебя лишь телом?» — Она снова покрылась слезами, убежав обратно в замок.
ЧАСТЬ 2 ПТАШКА
Тонкий ручеёк речной воды тянул её к себе. Достаточно быстрая вода шумела, наполняя звоном всю округу. Она слегка коснулась ножкой воды, слегка погрузив в неё пальцы, после чего хмыкнула и, скинув с тела одежду, сделала шаг, погрузившись в воду. Чуть-чуть прошла. Остановившись посередине, там, где вода доходила до её шеи, слегка нырнула, потормошив под водой волосы, вынырнула обратно. — «Совсем сдурела, купаться на глазах у стольких мужчин? Ты уже давно не ребенок!» — Казалось, он отчитывал её, заставляя вылезти из воды, стараясь загородить её своим телом.
— «Ну, отец!» — протянула она, неохотно выбравшись на берег и натянув на мокрое тело рубашку, что прилипла к её ещё хоть и юному, но уже такому притягательному телу.
— «Скоро до города дойдём, там и помоешься!» — отвечал он, поднял с земли платье и швырнул девушке в руки. — «Я не смогу всегда быть рядом, Соня. Следить за каждым твоим шагом. Охранять от мужланов, готовых залезть тебе под юбку!»
— «Разве они не уважают тебя? Настолько, чтобы не трогать твою дочь?» — хмыкнула девчонка, оглядев мужчин, что смотрели на неё голодным взглядом, не видящим женщин уже несколько месяцев. — «Быть может, мне стоит!» — вырвалось из её уст пару слов. — «Хотя нет! Не стоит!» — Она надела платье, обвязав ремнём талию, крепко обняла отца. — «Прости, пап, я не подумала!»
— «Ох, детка! Мы подошли с тобою к тяжелому времени. Сейчас я даже не знаю, что мне делать? Ты выросла. Такая красивая стала. Уже не тот шкодливый пацанёнок, что таскал кошелки из наших карманов». — Он глубоко вздохнул и, сняв со своей шеи амулет со светящимся белым камушком, надел его на шею дочери. — «Решать тебе, милая, следовать ли с нами дальше или поддаться шепоту крови, что течет в твоих венах. Тебе еще только четырнадцать лет. Ты еще дитя. Но…»
— «Я не понимаю тебя!» — она сильнее сжала в объятьях отца. — «Ты хочешь меня бросить?» — тонкой струйкой из её глаз потекли слёзы.
— «Ни в коем случае. Я лишь хочу познакомить тебя с одной женщиной. Она тебе объяснит куда лучше, чем я, кто ты на самом деле. И что хранит твоя плоть. Да и я уже стар становлюсь, не успеваю за твоею прыткостью».
Маленький каменный дом, стоящий посередине болот, был полностью скрыт от посторонних глаз, казался более тёмным, более страшным, чем был на самом деле. Он постучал в дверь и крепче сжал пальцами ладонь дочери. Дверь открылась, и на пороге появилась женщина. Такая тёмная, пугающая. Казалось, её взгляд кричал о ненависти ко всему, что её окружает. — «Что надо!» — грубо проговорила она. От чего девочка спряталась за спину отца, стараясь не дышать.
— «Филин сказал, что, когда нужда придет, я смогу дочь сюда привести. Что вы позаботитесь о ней», — еле слышно произнёс мужчина.
Женщина хмыкнула и зашла в дом, пропустив мужчину с девочкой в свой дом. — «Этот пернатый надоел уже командовать, но что же сделаешь?» — она, казалось, улыбнулась мужчине, но та улыбка была такой отталкивающей и мрачной, что Соня сильнее прижалась к отцу. — «Значит, ты и есть та самая пташка, что Филин нарек своею крестницей?» — женщина пригнулась, заглянув за спину мужчине, разглядывая черты лица девочки, напуганные, хоть и полные любопытства, глаза, россыпь веснушек. Темные волосы, что кое-где выпускали пряди седых волос. — «Ты чем-то даже на него похожа!» — хмыкнула женщина и снова выпрямила спину. — «В ней течет и кровь пернатого, и кровь колдуна, и человека. Вот так пташка получилась. Филин будет восхищен, когда её учует».